Перейдем, наконец, ко второй группе трудов, посвященных казахскому обычному праву. Это работы востоковедов, владевших местными языками, обладавших навыками научной деятельности, разбиравшихся в тонкостях полевой и этнографической работы. Бесспорно, что одним из самых видных представителей этого направления был Н. И. Гродеков. После окончания Александрийского сиротского кадетского корпуса и Константиновского военного училища он принимал деятельное участие в завоевании Центральной Азии. Однако его интересовал не только пыл сражений. Участвуя в боевых действиях, Н. И. Гродеков находил свободное время для научных занятий — подготовил несколько работ по истории Хивинской экспедиции 1873 г. и провел исследование Хивинского оазиса
[498]. В 1883 г. Н. И. Гродеков становится военным губернатором Сыр-Дарьинской области. Управляя обширной территорией, населенной кочевыми и оседлыми казахами, сартами, каракалпаками, узбеками, дунганами и другими этническими группами, он столкнулся с большими трудностями в сфере практического правового регулирования. Решить эту проблему чиновник пытался несколькими путями. Один из них, как мы помним, был связан с подготовкой русского издания классического арабского труда по мусульманскому праву «Ал-Хидая». Эта работа была напечатана в 1893 г.
[499] Однако больше всего губернатора беспокоило отсутствие сборников, которые позволили бы ему разобраться с особенностями казахского обычного права. Наблюдая изменения, происходившие в Российской империи в целом и в сырдарьинском регионе в частности, Н. И. Гродеков вынужден был констатировать, что прежний адат (при казахских ханах, при влиянии Кокандского и Хивинского ханств) отличается от современного
[500]. Этому способствовало распространение новых порядков, установившихся после имперского завоевания, — новых форм социально-экономических отношений, различных коммерческих операций (залог, аренда, получение векселя) и др.
[501] Задействовав ряд специалистов, в особенности другого востоковеда — В. П. Наливкина
[502], Н. И. Гродеков выпустил в 1887 г. большую работу по обычному праву казахов Сыр-Дарьинской области. Она называется «Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области: юридический быт». Так как мы уже не раз затрагивали те или иные моменты этой книги, только коротко обратимся к вопросам, которые она рассматривает. В свой труд Н. И. Гродеков включил материалы с историко-культурным содержанием (предания, легенды, причитания по умершему — каз. жылау), информацию о степени распространения шариата, проблемах землепользования у казахов, о влиянии имперских реформ на социально-экономическую жизнь местного населения и др. Эта работа стремится показать региональные различия адата. Она иллюстрирует то, как отдельные нормы права изменялись с течением времени и постепенно адаптировались к новым условиям жизни
[503]. Все эти характеристики позволяют нам найти нечто общее между сборниками И. Я. Осмоловского и военного губернатора Сыр-Дарьинской области, с той лишь особенностью, что труд И. Я. Осмоловского в связи с его недоступностью для читателей и ученых не стал, в отличие от издания Н. И. Гродекова, классическим трудом по казахскому обычному праву.
Отмечая преимущества сборника обычного права, выпущенного Н. И. Гродековым, мы хотели бы уделить внимание контексту, который оказывал самое непосредственное влияние на ход этой работы. Прежде всего необходимо поставить себя на место военного губернатора Сыр-Дарьинской области и оценить круг стратегических и тактических вопросов, требовавших его участия. В отличие от Зауральской Орды, в Туркестанском крае, особенно при генерал-губернаторе К. П. фон Кауфмане
[504], чиновники вынуждены были сдерживать открытые проявления исламофобии, руководствуясь политикой «невмешательства и игнорирования»
[505]. Однако и эта политика не всегда реализовывалась без проблем — хотя власти и вынуждены были констатировать нараставшую склонность к исламу и шариату среди местных кочевых казахов, они не оставляли надежд с помощью административных мер оградить адат от шариата
[506]. Естественно, что Н. И. Гродекову в силу занимаемой должности приходилось активно участвовать в этой деятельности, тогда как И. Я. Осмоловский, находясь на службе в Оренбурге, не был вовлечен в какие-либо проекты большого государственного значения — он не участвовал в подготовке проекта Положения по управлению оренбургскими казахами и его позиция в отношении ислама в Казахской степи не прослеживается, особенно на фоне бурно обсуждавшейся в эти годы идеи изъятия казахов из ведомства ОМДС
[507]. Иными словами, это сравнение еще раз подчеркивает, что ориентализм мог проявляться по-разному, и в случае Н. И. Гродекова степень взаимопроникновения между знанием и властью была более существенна, чем в оренбургский период И. Я. Осмоловского. Важно здесь понимать и ту особенность, что содержание сырдарьинского сборника зависело не только от количества и качества проделанной работы. Большую роль играли внешние раздражители — вопросы политического и административного характера, часто обсуждавшиеся в кулуарах и волновавшие умы чиновников. Самая ключевая проблема того времени — подготовка проекта нового положения по управлению Туркестанским генерал-губернаторством. Для обсуждения этого вопроса было организовано несколько комиссий
[508]. Одну из них, собранную в июле 1884 г., возглавлял Н. И. Гродеков
[509]. В протоколе, подписанном военным губернатором Сыр-Дарьинской области, противопоставлялись не вызывавшая у чиновников сомнения склонность многих казахов к шариату и государственные интересы. Подчеркивая популярность ислама среди казахов, Н. И. Гродеков тем не менее настаивал на запрете судов по шариату и официальной поддержке адата, который, по его мнению, должен был стать шагом в сторону принятия русских судов
[510]. Делая такой вывод, комиссия предлагала всячески поддерживать родовое начало у казахов, сохранение которого может помешать их сближению с «более культурными мусульманскими народностями» (сарты, татары)
[511].
