Перемещения разных родов и племен с одной территории на другую приводили к возникновению земельных споров и конфликтов. И эта проблема, если принять во внимание вышеназванную позицию империи по поводу миграций кочевников и разные представления русских чиновников о земельной собственности у казахов, часто не имела однозначного решения. Вот что случилось в районе форта № 2. В 1860 г. комендант этого форта капитан Растопчин забрал у казахов рода алаш часть пахотных земель и передал их недавно прикочевавшему из Каракумов
[647] бию алтынского рода Байназару. Командующий Сыр-Дарьинской линией, реагируя на иск обиженной стороны, признал решение Растопчина незаконным, так как последний не должен был наделять прикочевавших казахов этими землями
[648]. Однако желая, очевидно, добиться расположения рода алтын, командующий предлагал И. Я. Осмоловскому выделить Байназару участок из кочевьев, занимаемых султаном Илекеем (Ермухаммедом) Касымовым
[649], который, как известно, в 1852 г. также оставил Хивинское ханство и перекочевал в российские пределы. Хоть мы и не располагаем сведениями, как на решение своего начальника отреагировал заведующий сырдарьинскими казахами, однако с наибольшей вероятностью можно говорить, что в угоду тактическому прагматизму он не стал настаивать на своем мнении по поводу частной собственности у казахов
[650]. Таким образом, этот случай отчетливо отражает идею субъективности и целесообразного выбора при анализе конкретной ситуации. Как видим, империя не могла создать какого-либо единого правового поля для решения земельного вопроса. Поэтому не стоит сомневаться в том, что казахи, вступая в земельные споры, манипулировали имперскими представлениями о земельной собственности, пытаясь заполучить земли, которые им никогда не принадлежали.
Так как природно-климатические условия не всегда позволяли русским гарнизонам рассчитывать на сельскохозяйственную продукцию, выращенную казахами, важную роль в продовольственном обеспечении Сыр-Дарьинской линии играла торговля с купцами из центральноазиатских государств. Как мы помним, инструкция старшего чиновника МИД была достаточно гибкой в вопросах контроля над коммерческой деятельностью. Показательна в этом плане динамика развития торговли на одном из участков Сыр-Дарьинской линии — в форте № 1.
Таблица 2. Постепенное развитие азиатской торговли при форте № 1
[651]
| Торговцы |
Годы |
1856 |
1857 |
1858 |
1859 |
1860 |
1861 |
| Бухарцы |
21 |
29 |
41 |
80 |
70 |
103 |
| Бухарские евреи |
2 |
2 |
4 |
6 |
6 |
6 |
| Хивинцы |
– |
– |
1 |
2 |
1 |
3 |
| Итого |
23 |
31 |
46 |
88 |
77 |
112 |
Если в 1852 г. вблизи этого военного укрепления размещалось 10 бухарских торговых лавок, то в 1856 г. их становится больше — 21. Спустя 6 лет объемы торговли увеличиваются в несколько раз. В 1862 г. в районе форта № 1 находились 103 бухарские лавки, 6 лавок бухарских евреев и 3 принадлежали хивинцам
[652]. Все они вели торговлю как с местными русскими гарнизонами, так и с располагавшимися в окрестностях форта казахами. Ассортимент товаров, сбываемых купцами из Центральной Азии, был разнообразным: халаты, одеяла, парча, ковры, медные кумганы, чай, сушеные фрукты, халва, бухарские конфеты, бухарский табак, мыло, яблоки, виноград, сливы и многое другое. Иногда бухарские купцы привозили русский сахар и продавали его значительно дешевле, чем русские купцы. Однако в военных укреплениях реализовывалась только часть товара
[653], другая отправлялась в разные регионы Российской империи, и прежде всего в Оренбург. В 1861 г. общая стоимость товаров, вывезенных из Бухары и проследовавших через форт № 1, оценивалась в 59 246 рублей серебром
[654].
Притягательность сырдарьинского фронтира в плане различных налоговых и социальных послаблений способствовала стремлению некоторых купцов из Бухары обосноваться в русских фортах на постоянное жительство. Особенно эта тенденция была характерна для бухарских евреев. Так, некто Якуб Колонтаров некоторое время спустя после образования форта № 1 приобрел там недвижимость. Вместе с ним в военном укреплении торговал и другой бухарский еврей Дауд Якубов, который с 1861 г. проживал там уже постоянно. Если в 1856 г. Колонтаров и Якубов владели двумя торговыми лавками, то в 1862 г. им принадлежало уже тринадцать лавок. Похожая ситуация наблюдалась и в форте Перовский. Бухарские евреи торговали там еще до 1853 г. Накануне завоевания Ак-Мечети имперскими войсками купцы вынуждены были покинуть крепость. После образования русскими военного форта торговцы вернулись туда и благополучно продолжили свою деятельность
[655].
