Мы больше не можем говорить об организации как о конкретном виде, как о «млекопитающем» и предлагать всем один, наилучший способ управления – как не можем прописывать одинаковые очки всем близоруким. В мире бизнеса, как и в мире биологии, имеется множество видов и подвидов. Слишком много сил уже потрачено на попытки относиться ко всем организациям как к близнецам – будто все государственные учреждения требуют применения одинаковых процедур управления их департаментами; конгломераты одинаково управляют своими подразделениями; консалтинговые фирмы все как одна стремятся использовать при обслуживании своих клиентов только новейшие методики; будто почтами и больницами, производителями товаров массового потребления и стремительно развивающимися компаниями из сферы высоких технологий управляют практически одними и теми же способами.
Среди основных задач моей исследовательской деятельности была классификация организаций; сначала – с точки зрения их структуры, позднее – на основании распределения в них власти и полномочий. Разумеется, нам нравится относиться к систематизации по видам и категориям как к чему-то раз и навсегда определенному и зафиксированному в соответствии с каким-то законом природы. Ясно, что собаки отличаются от слонов, и так будет всегда. Однако следует заметить, что любая классификационная схема в какой-то степени произвольна, особенно если говорить о числе представленных в ней категорий. Иными словами, каждая такая схема в той или иной мере является изобретением самого систематизатора и существует не только для наглядного представления научной истины, но и для удобства понимания. Зоологи, например, выделили виды по типу скрещивания животных, но в нашем распоряжении столь простого правила для классификации организаций нет (кроме того, как известно, лошадь можно спарить с ослом, но мул, который родится в результате такого спаривания, будет, увы, стерильным).
Психолог Джордж Миллер в своей знаменитой статье «Магическое число семь плюс-минус два: некоторые ограничения нашей способности обрабатывать информацию» высказал идею, что склонность homo sapiens при классификации объединять все в группы по семь единиц (семь чудес света, семь дней недели и т. д.) связана с тем объемом информации, который человек способен удерживать в своей кратковременной памяти
[76]. Три чуда света выглядели бы, если можно так выразиться, бедновато, а в восемнадцати мы бы уже запутались.
В своей книге The Structuring of Organizations («Структурирование организаций») я предложил пять типов организаций. В более поздней работе Power In and Around Organizations («Власть в организациях и вокруг них») добавил к ним еще два более-менее самостоятельных класса. В итоге у меня получилось число семь – еще одно из ряда всех этих «фатальных пифагорейских совпадений», на которые ссылался Миллер. В этой части я представлю всю свою семерку – организации предпринимательские, механистические, диверсифицированные, профессиональные, новаторские, миссионерские и политические – таким образом, чтобы можно было выделить и «рассортировать» огромное количество самых разнообразных вещей, которые в них происходят.
Я начал с выработки конфигурации семи основных типов организаций с точки зрения набора их базовых характеристик, или «строительных блоков», благодаря которым можно понять, как они функционируют. К этим характеристикам относятся компоненты организаций; механизмы, которые они используют для координации своей деятельности, а также элементы их структур, системы полномочий и контексты. Моя основополагающая идея заключается в том, что эти характеристики имеют тенденцию конфигурироваться разными способами; стало быть, в данном случае я говорю о разных типах организаций как конфигурациях. В следующих семи главах данной книги подробно обсуждаются все эти конфигурации, а также прочие свойства и характеристики организаций (процессы принятия решений, природа управленческого труда, сильные и слабые стороны, социальные вопросы и т. д.). Последняя же глава этой части посвящена вопросам, выходящим «за рамки конфигурации», – в ней речь пойдет о факторах и формах, существующих в организациях, т. е., по сути, о теории организационной эффективности.
Несколько лет назад мы с моим первым докторантом Дэнни Миллером опубликовали работу, которая называлась The Case for Configuration. В качестве введения в данную главу, в которой рассказывается о семи базовых конфигурациях организаций, я хотел бы представить вам аргумент, ставший основной темой нашей с Дэнни работы.
Этот аргумент, по правде говоря, впервые появился в более ранней публикации другого моего коллеги по Университету Макгилла Прадипа Хандваллы. В своей докторской диссертации, выполнявшейся в Университете Карнеги – Меллона, он написал, что успех разных компаний объясняется не использованием какой-то одной организационной характеристики (например, конкретного типа системы планирования или формы децентрализации), а взаимозависимостью разных характеристик
[77]. Иными словами, существуют разные пути к успеху, базирующиеся на способности организации конфигурировать свои характеристики; «объединение их в одно целое» явно важнее, чем выдающиеся достижения в «какой-то одной области». Со временем тема конфигурации заняла в моих исследованиях очень важное место.
Приводя свой аргумент в пользу конфигурации, мы с Дэнни указывали на то, что академические исследования в области организаций, как правило, ограничивали данную идею, отдавая явное предпочтение анализу в ущерб синтезу. В частности, они обычно фокусировались на том, как отдельные переменные располагаются вдоль линейной шкалы, а не на том, как наборы характеристик объединяются в типы, т. е. конфигурации, архетипы или целостные структуры. С одной стороны, организацию можно описать как в большей или меньшей степени децентрализованную структуру; в этом случае исследование нацелено на то, чтобы соотнести данную переменную с какой-то другой (скажем, с объемом планирования). С другой стороны, способ децентрализации (к примеру, автономия менеджеров подразделений) может комбинироваться с другими характеристиками (например, использование рычагов контроля и облечение каждого менеджера ответственностью за конкретный набор продуктов), в результате чего определяется тип организации (в данном случае – дивизиональная форма). По сути, конфигурации – это системы, о которых целесообразнее говорить как о сложных сетях взаимозависимостей, чем с точки зрения влияния одной переменной на другую.
В своей работе мы с Дэнни представили целый ряд причин, обусловивших существование конфигураций; одни из этих причин объясняются нуждами самих организаций, другие – потребностями людей, старающихся проникнуть в суть организаций. Если говорить о первой группе, то одна из причин заключается в том, что факторы дарвинистского типа могут привести к возникновению только нескольких базовых форм организаций, способных выживать в конкретной среде. Иными словами, организации, подобно биологическим видам, выживают только в том случае, если они эволюционируют способами, подходящими для конкретных ниш, имеющихся в окружающей их среде. А если учесть, что число типов таких сред ограниченно, то, по всей вероятности, будет ограниченным и количество типов организаций.
