Конечно, механистическая организация закрытого типа может существовать и вне частного сектора, например в агентстве, специализирующемся на мобилизации капитала, которое, будучи относительно открытым для внешнего контроля, становится все более «благотворительным» по отношению к самому себе (на что однозначно указывает бархатная мебель в кабинетах ее менеджеров). Или в сельскохозяйственном либо розничном торговом кооперативе, который игнорирует интересы людей, имеющих в нем свои доли. И даже в государственных органах, которые иногда больше нацелены на обслуживание самих себя, чем граждан, для блага которых они, собственно, и создаются.
Можно сказать, что всеми характеристиками бюрократической организации закрытого типа обладают коммунистические государства. У такого государства отсутствуют доминирующие внешние факторы (по крайней мере у СССР, если не у других восточноевропейских стран – его «инструментов»). И население, перед которым оно явно несет ответственность, обязано должным образом реагировать на обилие правил и инструкций. Выборные процедуры, когда людям традиционно предлагается «на выбор» один кандидат, здесь очень напоминают выборы директоров западных корпораций так называемого открытого типа. Структуры коммунистического государства сами по себе в высшей степени бюрократические, с единой иерархией власти и очень сложной и разветвленной техноструктурой – от государственных специалистов по планированию до агентов КГБ. (Как заметил Джеймс Уорти, «научный менеджмент Фредерика Тейлора пышным цветом расцвел не в Америке, а в Советской России»
[98].) Все более-менее значимые ресурсы здесь являются собственностью государства – т. е. коллективной системы, а не отдельных людей. И как в любой другой закрытой системе, администраторы склонны присваивать львиную долю льгот и преимуществ. Несколько лет назад один автор заметил:
…в отличие от роста производительности, когда выигрывает большинство, при увеличении производственной мощности выигрывает только бюрократия. Если говорить о Советском Союзе, уровень жизни бюрократии в нем всегда был намного выше уровня жизни других групп населения
[99], и эта тенденция со временем только усиливалась
[100].
Преимущества и недостатки механистической организации
Ни одна другая структура не была объектом таких горячих дебатов, как механистическая организация. Один из самых выдающихся ученых в этой области Мишель Круазье в связи с этим отметил:
С одной стороны, большинство авторов называют бюрократическую организацию олицетворением рациональности современного мира, а следовательно, по сути своей превосходящей все другие формы организаций. С другой – многие исследователи, причем зачастую те же, считают ее своего рода Левиафаном, готовящим полное порабощение человеческой расы
[101].
Макс Вебер, который первым написал об этой форме организации, тоже подчеркивал ее рациональность; слово «механистическая» впервые появилось именно в его трудах
[102]. Механистическая, несомненно, означает точная, к тому же надежная и простая в управлении; а еще продуктивная – по крайней мере если говорить о работе, которую призвана выполнять такая организация. Вполне логично, что многие компании имеют структуру механистической бюрократии. Когда среда проста, а повторяющиеся, рутинные задачи должны выполняться людьми точно и последовательно, подобная структура наиболее эффективна – в сущности, в таких условиях она единственно возможная.
Однако именно в этих преимуществах механистической организации таятся ее недостатки. Любой механизм состоит из частей; а механистические организационные структуры включают еще и людей – на этом аналогия с механизмом заканчивается.
Гуманитарные проблемы в операционном ядре
Джеймс Уорти в бытность президентом Sears в своей книге Big Business and Free Меп резко критиковал механистическую организацию. По его мнению, источником проблем гуманитарного характера в таких структурах стало движение «научного менеджмента», начатое Фредериком Тейлором и захватившее Америку в начале XX в. Уорти признает огромный вклад Тейлора в повышение производительности труда, но только в узком смысле. Как он пишет, инициатива работника в уравнении производительности Тейлора явно не учитывается. Кроме того, старания ученого удалить из заводских цехов «умственный труд во всех его проявлениях» привели к тому, что люди, работающие на производстве, были начисто лишены возможности проявлять какую-либо инициативу – «машина, механизм не имеет своей воли. Ее детали никогда не испытывают желания действовать независимо и самостоятельно. Обдумывание, выбор направления и даже выбор цели осуществляются и поступают к ним извне или сверху». Последствием этого стало «уничтожение смысла самой работы», что оказалось «фантастически разрушительным для промышленности и общества», поскольку привело к увеличению числа прогулов, повышению текучести кадров, небрежности в работе, дорогостоящим забастовкам и даже к откровенному саботажу»
[103]. Конечно, есть люди, которым нравится работать в высшей степени структурированной среде. Но большинству это не по душе, по крайней мере они предпочитают менее структурированные организации.
Тейлор известен благодаря своему высказыванию: «В прошлом на первом месте стоял человек, в будущем на первом месте должна стоять система»
[104]. Поистине пророческие слова. Создается впечатление, что современный человек существует в мире систем; многие организации, которые он создал, чтобы обслужить свои потребности, постепенно поработили его. В результате явления, которые Виктор Томпсон назвал «бюропатологиями» – т. е. дисфункциональным поведением разных структур, – усиливают друг друга, формируя в механистических организациях порочный круг
[105]. Сосредоточенность на средствах в ущерб конечным результатам, плохое обращение с клиентами, всевозможные проявления враждебности работников – все это ведет к ужесточению контроля организации над поведенческими процессами. По всей вероятности, скрытым девизом любой механистической организации может быть «Если сомневаешься, контролируй». Создается впечатление, что все проблемы тут решаются путем завинчивания технократических гаек. Но поскольку именно это и стало главной причиной возникновения бюропатологий, ужесточение контроля только усугубляет проблемы, потому что ведет к внедрению все новых инструментов контроля и т. д. и т. п.
