Но это не означает полного отсутствия контроля. Совсем наоборот. Контроль в этой конфигурации имеет тенденцию к усилению, несмотря на то что зачастую это совершенно незаметно. Ведь в данном случае контролируется не только поведение людей, но и их души. Механистическая организация обеспечивает внимание рабочих к своим требованиям благодаря четким процедурам, устанавливаемым техноструктурой; миссионерская организация овладевает душами своих членов благодаря общим ценностям и убеждениям. Как заметил Э. Джей в своей книге Management and Machiavelli, чтобы научить новообращенного иезуита «возлюбить Господа и поступать, как тебе нравится», вовсе не надо поступать так, как нравится ему, – нужно просто действовать в полном соответствии с верой и убеждениями этого ордена
[158]. Понятно, что, действуя таким образом, миссионерская организация сводит к минимуму возможность политического конфликта. Единственные приемлемые здесь споры – это споры по поводу интерпретации прочно укоренившейся в ней идеологии.
С другой же, весьма важной точки зрения, миссионерская организация не слишком отличается от механистической: поскольку в деле координации она очень сильно полагается на одну из форм стандартизации, что, по сути, тоже является бюрократией. Конечно, это относительно свободная форма бюрократии, ведь, в конце концов, стандартизация норм дает возможность организации иметь намного более гибкую структуру, чем стандартизация рабочих процессов. Но не позволяйте этому факту ввести вас в заблуждение. Стандарты миссионерской организации зачастую усваиваются людьми настолько прочно (а не просто соблюдаются с девяти утра до пяти вечера в обмен на зарплатный чек), что эта структура может оказаться самой бюрократической из всех возможных, по крайней мере наиболее жесткой. Помните, что идеологические стандарты почти не изменяются: миссионерская организация скорее попытается изменить мир, чем изменит своим идеалам. Иными словами, она обычно слишком занята интерпретацией своей «вести», чтобы поставить ее под сомнение.
Поскольку стандартизация норм в этих организациях очень сильна, ей редко приходится использовать другие формы координации – стандартизацию рабочих процессов или их выхода, прямой надзор и даже взаимное регулирование. В миссионерской организации все действуют в полном соответствии с пропитавшими все и вся убеждениями и благодаря этому могут выполнять операционную работу относительно независимо друг от друга. Это означает, что здесь мало формальных правил и инструкций, редко используется планирование, формальный и даже управленческий контроль; следовательно, практически отсутствуют техноструктура и иерархия власти. (Например, во время китайской культурной революции все руководители должны были ежегодно отрабатывать на производстве по несколько дней в году.) В итоге лидеры становятся не теми, кто указывает и навязывает людям направление, а теми, кто защищает и усиливает общую идеологию. От лидера ожидают, что он будет вдохновлять других членов на претворение миссии организации в жизнь, возможно, иногда интерпретировать эту миссию, но никогда ее не изменит.
Даже профессиональные навыки в миссионерской организации могут не поощряться – как несовместимые с ее идеологией. Зависимость от тех или иных экспертных органов нередко вынуждает организацию уступить часть «нормативного» контроля профессиональным институтам, которые занимаются обучением и выдачей лицензий и сертификатов ее сотрудникам, а также приводит к возникновению различий в статусе ее членов, а любая миссионерская организация стремится минимизировать такой контроль. Например, Фонд помощи детям, страдающим полиомиелитом, – известная миссионерская организация, которая основала и провела знаменитую кампанию «Марш десятицентовиков» (March of Dime), – во избежание формирования специализированной элиты запретила врачам занимать руководящие посты в своих местных филиалах
[159].
Как видно на рисунке-логотипе в начале этой главы, миссионерская организация превращается в конце концов в аморфную массу людей, исповедующих одну и ту же идеологию, с минимальной специализацией рабочих заданий, дифференциацией структуры и делением по статусу. В экстремальном проявлении этой конфигурации менеджеры, штабной персонал и операторы, после того как они отобраны, социализированы и прошли «идеологическую обработку», так похожи друг на друга, что даже могут при необходимости замещать друг друга на рабочих местах.
Однако поскольку сильная идеология возможна только при наличии тесных личных контактов между членами организации, для миссионерских конфигураций характерны небольшие подразделения и организационные единицы. Следовательно, когда миссионерская организация разрастается и превышает определенные размеры, т. е. когда ее члены уже не могут поддерживать личные взаимоотношения, она начинает делиться подобно амебе, создавая своеобразные анклавы – самодостаточные копии исходной единицы, основанные на той же идеологии.
Классическим примером миссионерской конфигурации являются израильские кибуцы (сельскохозяйственные коммуны). В сезон сбора урожая все их члены энергично берутся за дело и днем работают на полях, а по вечерам сообща решают разные административные вопросы. В кибуцах есть управленческие должности, но, как правило, они заполняются ротационным способом, и ни один человек не занимает руководящий пост достаточно долго, чтобы обрести официальный статус начальника. Существуют тут и штабные должности, но их обычно тоже заполняют путем ротации (например, работой на кухне, которая считается особенно скучной и тяжелой, должен периодически заниматься каждый член коммуны).
Это описание традиционного кибуца. Со временем, однако, оказалось, что внутренний его рост несет угрозу традиционной идеологии. В результате были приняты меры, нацеленные на то, чтобы не дать этим объединениям чрезмерно разрастаться (пределом считается группа из шестидесяти взрослых членов), либо на то, чтобы от слишком разросшихся объединений «отпочковывались» новые – «анклавы». Но еще большую угрозу традиционной идеологии кибуцев нес переход от сельскохозяйственной деятельности к производственной, необходимость в которой возрастала по мере того, как эти поселения усиливали свое влияние и повышали благосостояние. Как и следовало ожидать, поддерживать основанную на равноправии идеологию в коммунах, которые занимались сельскохозяйственным трудом, было относительно просто. Но промышленное производство требует более высокого уровня технологий, специализации и опыта, что предполагает административную иерархию и функциональную дифференциацию – а все это, как мы уже знаем, отнюдь не способствует миссионерской ориентации организации. Кибуцы и сегодня трудятся над решением этой проблемы.
Сказанное нами о традиционном кибуце суммировано в таблице, составленной М. Рознером, в которой «основные принципы организации-кибуца» – классической миссионерской организации – противопоставляются «принципам бюрократической организации», которую мы в своем обсуждении называем классической механистической конфигурацией.
