Я научился осознанным сновидениям и какое-то время считал их увлекательными, пока они мне не наскучили. Все сам, и свои ощущения ты выстраиваешь только для себя. Куда интереснее уметь запоминать сновидения и давать разуму полную свободу. Но дело не только в содержании выстроенной тобой реальности, а в связи с другими людьми. Масштаб не реален. Огромный хрустальный дракон останется пустым звуком, пока люди не смогут сделать его чем-то реальным; а это возможно только совместно.
Уолтер, Стивен и неформальная команда у меня дома сотрудничали по-разному. Мы надевали перчатки виртуальной реальности на людей, видевших осознанные сновидения, чтобы выяснить, можно ли обнаружить какое-нибудь, даже самое незначительное движение из сна. В то время мы получили ответ: не достаточно надежно для науки.
Другие миры
В начале 1980-х годов многие считали осознанные сновидения и виртуальную реальность проектами-близнецами. Меня часто просили их сравнить.
Осознанные сновидения были одной из трех разновидностей «снов обо всем», о которых заговорили одновременно. Другой была виртуальная реальность, третьей стали нанотехнологии.
В то время Эрик Дрекслер популяризовал термин «нанотехнологии», обозначавший некую психоделическую программу, которая изменит физическую реальность, разделив ее на множество не связанных друг с другом сценариев. Вместо того чтобы принять тот факт, что в физической реальности всегда будет больше природных объектов, например звезд или скал, мы научились бы контролировать реальность и смогли заставить атомы принимать любую нужную нам конфигурацию. Мы полетели бы в космос, и наша кожа могла бы покрываться золотой пленкой для защиты от вакуума; по собственному желанию мы могли бы становиться огромными космическими монстрами или попадать в райские сады из пузырьков.
Позже появилось более взвешенное определение нанотехнологий, означавшее создание крошечных машин.
В то время меня часто просили сравнить нанотехнологии с виртуальной реальностью, и я был несколько менее благожелателен, чем сейчас.
Я столкнулся с яростным сопротивлением! Люди говорили: «Зачем морочить себе голову программированием виртуальных миров, когда совсем скоро ты сможешь изменять физическую реальность так, что она станет любым из возможных виртуальных миров?» Старая, как мир, презумпция превосходства.
Но я не хочу полностью отказываться от этого хода мыслей. Возможно, виртуальная реальность сможет дать нам подсказку, к чему мы должны стремиться в будущем, когда технология станет более совершенной и у людей появится больше возможностей. Можно имитировать жизнь в мире Джетсонов уже сейчас. Попробуем и увидим, этого ли мы хотим на самом деле.
Предыдущий мир
Летающую по комнате гориллу весом в триста с лишним килограммов породили наркотики, расширяющие сознание. Они тоже были видом «снов обо всем» и поймали на свою удочку многих детей демографического взрыва. Меня обычно относят к следующей когорте – Поколению X, но в Кремниевой долине именно дети демографического взрыва задавали контекст всему, что мы делали.
Чаще всего в начале 1980-х годов меня спрашивали, как соотносятся друг с другом виртуальная реальность и ЛСД. Когда возможность побывать в виртуальной реальности получили многие, вопрос начал терять актуальность. Но для хроники:
Тимоти Лири нашел в самой идее виртуальной реальности очередной повод для громкого скандала, хотя она еще толком не появилась. Если вы слишком молоды, чтобы помнить об этом, напомню, что некоторое время назад Тим считался «самым опасным человеком в Америке» из-за его сумасшедших вечеринок с психоделическими наркотиками, а также призывов игнорировать или полностью отказаться от устаревших институтов вроде правительства, высшего образования и денег.
Ему казалось, что мир стоит на пороге откровения, которое покажет нам истинную красоту, и считал наркотики ключом к преодолению препятствий на пути к этому откровению. Он был одной из самых влиятельных фигур в культуре детей демографического взрыва и помог дать определение культурного барьера, который до сих пор мучает американцев.
Как-то Тим назвал виртуальную реальность новым ЛСД. На этот счет наши мнения сильно разошлись.
После некоторой полемики в неформальных журналах Тимоти попросил меня о личной встрече, чтобы прояснить беспокоившие меня вопросы. Разумеется, план встречи был сумасшедшим и вместе с тем потрясающим.
Тим сообщил, что я должен помочь ему тайком сбежать из института Эсален в Биг-Суре, с которым он подписал договор на проведение семинара. Сначала я должен был найти и провести внутрь дублера, который проведет семинар за него. Потом спрятать Тима в багажнике своей машины и провезти мимо охранников у ворот. То есть мы должны были разыграть сценарий нуарного фильма о Берлине времен холодной войны. Разумеется, почему бы и нет?
Освободить багажник моей машины было той еще проблемой, ведь это же я. Уолтер помог мне перетаскать весь хлам на свалку за его лабораторией в Стэнфорде. Мы вытащили оттуда горы распечаток, перфолент и дискет размером с салфетку. Выкинули несколько компьютеров, которые я не загружал и которые сейчас считались бы ценными раритетами. Среди них был Apple III, прототип от Sun, и деталь Лисп-машины
[60].
Мое сердце бешено колотилось, и я старался не выглядеть виноватым, когда, избегая прямого взгляда в глаза, нерешительно помахал охраннику в будке. Я бросил на него беглый взгляд и увидел, что вместо мускулистого блюстителя порядка в униформе, которого я так боялся, передо мной стоял невысокий парень с бородкой в «жеваной» футболке, выглядевший немножко не от мира сего.
Подмена увенчалась успехом, и, насколько я знаю, ее так никто и не вычислил. Студенты были, предположительно, под наркотиками. План похищения сработал!
Когда пришло время, Тим залез в багажник, и ему даже хватило места, хотя какая-то техника там все же осталась и тут же на него упала. Удалась ли наша операция? Тим дал мне адрес самого заметного здания на Пфайфер-Пойнт в Биг-Суре, мы туда приехали, я помог Тиму выбраться из багажника, и мы поужинали рядом с голливудскими знаменитостями, глядя с высоты на морские волны под полной луной и слушая невероятные, еще не вышедшие в продажу песни Talking Heads.
Тима всегда окружала хиппующая молодежь, глядевшая на него с обожанием, но сам он обожал быть своим в мире голливудского шика. Он стал моим замечательным другом, хоть мы и не сходились во взглядах. Для меня это стало отличным опытом, и со временем у меня появилось больше таких друзей.
Как-то я попал на конференцию в Испании, где выступал Альберт Хофман, изобретатель ЛСД. Он подошел ко мне и сказал: «Тим достался тебе по наследству». И лукаво на меня посмотрел. Я был не в силах произнести ни слова.
