Приняв в начале практики оптимальную позу, мы по возможности расслабляем тело и отпускаем напряжение из ключевых групп мышц, позволяя дыханию двигаться свободно и легко. От этой формы спокойствия – во многом весьма относительного – мы постепенно начинаем двигаться к безмятежности более глубокой и устойчивой. Приучая свой ум к благотворным состояниям с помощью подходящих методов, мы постепенно работаем над раскрытием подлинного благополучия. В конце формальной практики мы возвращаемся к телу, чтобы заземлить внимание и вновь соприкоснуться с тем, что окружает нас здесь и сейчас. Затем мы возвращаемся к своим обычным делам, стараясь поддерживать тренировку на неформальном уровне – и так понемногу продвигаемся к эвдемонии день за днем.
Практический прием
Выпишите на отдельный листок бумаги или стикер те преимущества практики – медитации в целом или конкретных техник в частности, – которые для вас сейчас наиболее актуальны. Поместите это напоминание на видное место. Не используйте для напоминаний просто слово «Медитация!!!» – вместо этого сосредоточьтесь на тех непосредственных видах пользы, которые она приносит.
Глава 3. Устремления ненасилия
Объясняя своим ученикам путь, ведущий к достижению подлинного благополучия, Будда разделил этот путь на три основных аспекта: практики нравственной самодисциплины, глубинного уравновешивания ума и постижения сущностной природы реальности
[9]. Эти три вида тренировки, или, как их называет знаменитый тибетолог Роберт Турман, «три вида образования», представляют важнейшие элементы пути к радикальному спокойствию. При этом первый из них – развитие этической дисциплины – редко ассоциируется с созерцательными методами или умственной гигиеной. Напротив, медитация (особенно если мы не знаем о существовании неформальной практики) часто кажется нам чем-то оторванным от будничных дел. Некоторые из нас могут подумать, что для медитации нам нужно удалиться от мира, по крайней мере куда-то неподалеку: закрыться в своей комнате, задернуть шторы, надеть звукоизолирующие наушники – и отключиться.
Хотя многие формы медитации действительно требуют подходящих условий – включая спокойную среду и определенный уровень тишины, – поиск эвдемонии не может ограничиваться только краткими периодами удаления от мира. Возможно, на определенном этапе жизни мы сможем выкроить для интенсивной практики особый период: выполнить так называемый ретрит или затвор, который у продвинутых созерцателей может продолжаться годами. Однако даже если это случится, в какой-то момент мы все равно вернемся к взаимодействию с другими людьми и уже в этом взаимодействии будем вынуждены искать и глубокое внутреннее спокойствие, и глубинную радость. Учителя медитации иногда вспоминают старую мудрость: лучшая проверка наших успехов в медитации – общение с нашей собственной семьей. В какой степени нам удается в каждой ситуации выбирать наиболее мудрое, сострадательное и полезное для всех вовлеченных сторон решение и получать от этого выбора радость?
Понимание неразрывной связи между формальной медитацией и нашими повседневными поступками ведет нас к осмыслению первого компонента эвдемонических практик – этической самодисциплины. Еще до того, как мы глубоко погрузимся в процесс развития сосредоточения, доброты и мудрости, нам нужно будет в определенной степени обуздать беспорядочные действия тела и проявления речи. Эти два вида активности могут прямо сейчас весьма явно нарушать пространство спокойствия – и нашего собственного, и других людей.
Понимание влияния, которое на наше внутреннее спокойствие оказывают наши этичные и неэтичные поступки и лежащие в их основе импульсы, – краеугольный камень тренировки в осознанной этике. Именно такой тренировке и посвящена эта глава.
Самый большой сдвиг в моем собственном осмыслении этой темы произошел в тот момент, когда я заметил тревожащую, невротическую и даже болезненную природу импульсов, которые не соответствовали моим личным возвышенным идеалам и избранным мной же принципам поведения. Эти невротические импульсы и проистекающие из них поступки могут нарушать наше спокойствие даже на самом простом уровне. Например, мы решаем ограничить употребление сладкого или кофеина, а затем замечаем, что всем существом – почти неосознанно! – жадно устремляемся к коробке печенья или к кофеварке. На протяжении двух-трех лет я несколько раз в неделю ловил себя на мощном желании купить в качестве сомнительного вечернего перекуса пакетик картошки фри. Заметив это побуждение, у меня каждый раз появлялась возможность сделать выбор: последовать либо за своими диетическими идеалами, либо за стремлением получить мимолетное удовольствие. Что еще важнее, возникшее осознавание позволяло мне наглядно понять: даже простейшее и в чем-то совершенно безобидное желание иногда может разом нарушить умственное равновесие и привести к не самым удачным долгосрочным последствиям (в описанном случае – с точки зрения здоровья и способности к самоконтролю).
Принципы светской этики
Тренировка в осознанной этике не означает, что мы просто слепо подчиняем себя навязанному извне нравственному набору правил или причудливой системе древних представлений. Этическая практика – акт не рабства, а свободы. Это глубоко творческий процесс, в котором мы снова и снова ищем наилучшие решения, все больше углубляя свое понимание возвышенных идеалов и способов воплотить их на практике.
Даже если наши личные нравственные идеалы связаны с определенной религиозной традицией, классические предписания все равно нуждаются в интерпретации. Мы нуждаемся в толковании, которое было бы основано на принципах сострадания и здравого смысла, – ведь без них любая трактовка может привести к чрезвычайно опасным идеям и фундаментализму. При этом на более глобальном уровне мы ищем некий общий этический знаменатель – универсальные принципы, которые помогали бы нам лучше уживаться с другими людьми (в масштабах семьи, общества, государства и планеты) и вместе с тем способствовали бы усилению внутреннего спокойствия и счастья. Далай-лама – выступая не в качестве религиозного лидера, а в роли гуманиста – называет подобные универсальные принципы «светской этикой», в которой мы можем выделить три ключевых компонента, не противоречащих воззрениям современной науки и социальной философии. Эти компоненты – взаимозависимость, сострадание и ненасилие. Давайте кратко их рассмотрим.
Взаимозависимость. Размышляя о том, как именно наши собственные поступки и образ жизни связаны с нашими же переживаниями счастья и страдания, мы можем заметить причинно-следственную связь. Развитие благотворных умственных качеств ведет к бо́льшим уровням радости, а укрепление неблаготворных (например, невротической зависимости от опьяняющих веществ) – к усилению умственного дискомфорта. Доброе и одновременно мудрое поведение при общении с другими людьми увеличивает вероятность того, что наши отношения в целом будут более гармоничными. И наоборот, эмоциональная неграмотность – низкий уровень эмоциональной разумности – и поступки, не учитывающие интересы других людей, создают в общении с другими проблемы.
