Благодарности
В этой жизни мне невероятно повезло соприкоснуться со множеством людей, которые развили в своем уме подлинную радость бытия: мне неоднократно выпадала возможность переводить учения и сочинения выдающихся мастеров созерцательной практики. Именно им – и прежде всего главному из моих учителей, Его Святейшеству Далай-ламе, и его многочисленным сподвижникам – эта книга и обязана всеми здравыми и полезными мыслями, которые вы, будем надеяться, сможете в ней отыскать. Любые ошибки, неточности и неудачные формулировки, напротив, целиком и полностью исходят от меня. Несмотря на все несовершенства текста, я надеюсь, что он принесет вам определенную пользу и по меньшей мере вдохновит вас на дальнейшее знакомство с учениями подлинных мастеров мудрости и сострадания.
Публикация этого руководства также была бы совершенно невозможной без тех, кто напрямую приложил к процессу подготовки руку. Им – за сложную и утомительную редакторскую, корректорскую и дизайнерскую работу – я выражаю бесконечную признательность от собственного лица и от лица всех, кому книга поможет ощутить чуть больший уровень счастья. Я также признателен обширному сообществу практикующих, которые живут по всему свету и применяют рассматриваемые в книге методы в своей личной практике. Во многом именно их поддержка, благопожелания, доброта и осознанность делают описанное здесь странствие возможным лично для меня – и, можно надеяться, для каждого из вас.
Буддийский монах
Досточтимый Лобсанг Тенпа
Глава 1. Счастье, спокойствие и тренировка ума
Зачем мы практикуем
Для начала на мгновение задумайтесь: почему вы читаете книгу о практиках осознанности и почему эти практики вообще существуют? Чего с их помощью можно – или хотелось бы – добиться? Четкость и искренность ответов на эти вопросы во многом предопределят успех всего начинания. Именно поэтому, прежде чем обратиться к практике как таковой, в этой главе мы постараемся понять: зачем лично нам все это нужно.
Интерес к внутренней работе и ее конкретным формам, включая медитацию, осознанность и психотерапию, может возникать на основе весьма разнообразных причин, но эти причины зачастую можно свести к нескольким основным целям. Участники групповых занятий, курсов и ретритов, организатором которых мне довелось побывать, нередко упоминали свое желание справиться с различными видами душевной боли. Эта боль может быть связана с конкретными мучительными обстоятельствами – например, со смертью близкого человека, с потерей работы или с разрывом романтических отношений – или же носить более устойчивый, экзистенциальный характер. В некоторых случаях сильный внутренний дискомфорт может быть вызван пониманием собственных ограничений – когда это понимание сопровождается чувством вины, стыдом и навязчивой мыслью о нашей никчемности.
Возможно, мы не испытываем мощной душевной боли прямо сейчас – но понимаем, что однажды все же с ней неизбежно встретимся. Мы знаем: рано или поздно мы потеряем то, чем сейчас владеем, а также столкнемся с нежелательными обстоятельствами и ситуациями. Кроме того, нас не всегда и не во всем будет сопровождать успех: устремляясь к обретению определенных благ, в некоторых случаях мы не сможем добиться своих целей. Понимая, что определенная степень дискомфорта неизбежна, мы начинаем развивать умственную устойчивость заранее.
Приведем аналогию: к сдаче экзамена на водительские права нужно готовиться заблаговременно – и точно так же лучше заранее готовиться и к сложным эмоциональным испытаниям. Развивая психологическую устойчивость, мы обретаем больше шансов сохранить присутствие духа и с честью выйти из будущей затруднительной ситуации. Способность утолять и упреждать душевную боль мы можем назвать терапевтическим аспектом внутренней работы.
Возможны и другие варианты. Иногда к медитации и тренировке ума нас влечет окружающая их эстетика. Один ее возможный вид – художественное наследие культур, которые придавали психопрактике большое значение. Глубокий внутренний отклик, перетекающий в интерес к медитации, может быть вызван всего одним образом, который мы случайно замечаем на страницах журнала или среди кадров документального фильма. Этим образом может стать почти что угодно: фотография дзенского практикующего, сидящего лицом к стене, выполненный Крамским
[3] портрет пребывающего в состоянии созерцания христианского монаха, или просто образ величественных гор. Особый отклик могут вызвать и звуки медитативной музыки, и произведения созерцательной живописи или каллиграфии. Даже незатейливый визуальный ряд, часто используемый для рекламы занятий по медитации, – образы атлетичных юношей и девушек в белых одеждах среди ярко-зеленой травы, может напомнить нам о потаенных чаяниях нашего сердца, о нашем стремлении к свободе и покою.
Другой, гораздо более глубокий аспект влечения к красоте, окружающей медитацию, – понимание того, насколько важен сам принцип гармонии. Мы задаемся вопросами о так называемых саморазвитии и духовности, потому что чувствуем: было бы замечательно пребывать во внутреннем равновесии. Было бы чудесно жить в согласии с собой и миром, найти баланс между разными аспектами своей жизни, отыскать внутри себя устойчивую радость. Сами принципы равновесия, гармонии, радости и свободы часто кажутся нам прекрасными – и потому некоторые из нас устремляются к ним так же, как к красоте внешней. Таковы два уровня влечения к красоте, рождаемой медитацией, – влечение к внешним условиям и к качествам преображенного ума.
Есть у практик тренировки ума и объединяющий (просоциальный) компонент. Мы предполагаем, что они способны избавить нас от одиночества и помочь нам в формировании глубокой связи с другими людьми. Ощущение родства, вызываемое медитацией, может проявляться на множестве уровней – от чувства локтя с участниками конкретной встречи до фундаментального переживания единства со всеми существами. Некоторые выдающиеся практикующие, глубоко погрузившись в природу собственного сердца, признают, что никогда не испытывают чувства одиночества – даже если длительное время находятся в полном уединении.
Терапевтический, эстетический и просоциальный аспекты нашего интереса к медитации играют в поиске вдохновения на практику огромную роль. Работа над достижением целей, которые заложены в этих аспектах, изменяет субъективное качество нашего существования уже здесь и сейчас; она помогает нам вести более полноценную жизнь, приносящую удовлетворение и радость. В идеале мы даже начинаем приносить больше пользы другим людям и планете в целом! Тем не менее есть у внутренних практик и еще один элемент – аспект поиска, или интереса к истине. Именно он в свое время сделал эти практики центральным компонентом множества философских систем. Поиск, о котором здесь идет речь, обращен к осмыслению природы реальности, нашей личности и нашего существования. Мы пытаемся понять, почему страдания существуют и как их устранить, – и, может быть, благодаря практике однажды достигнем глубочайших уровней покоя. Кто знает! Эту функцию медитации иногда называют освобождающей – и она, в отличие от предыдущих трех аспектов, должна вести к свободе не временной, а необратимой и устойчивой.
