Я покинул Кению, так и не повидавшись с неуловимым ирландцем, не говоря о том, чтобы выудить у него какую-либо информацию.
* * *
С первых дней существования лагерей Брета Кольма в Итене стало появляться множество других тренировочных баз для бегунов. Это дало возможность многим кенийским спортсменам посвятить себя тренировкам – жить со своими единомышленниками и бегать каждый день в надежде добиться успеха на мировой арене. Кроме того, в Итен стало приезжать все больше первоклассных спортсменов из более отдаленных районов. Без сомнения, их привлекали большая высота над уровнем моря и климат, однако немалую роль играло и желание стать частью истории успеха Итена, прославившегося столь выдающимися спортсменами. Новичкам хотелось прикоснуться к таинственной магии города в надежде, что волшебство передастся и им.
Том Пейн, британский бегун на длинные дистанции, который тренировался в Итене в течение многих лет и добился больших успехов на международном уровне, познакомил меня с компанией Run Fast, занимающейся спортивным менеджментом. Эта компания владела одним из недавно открытых высокогорных тренировочных лагерей в Итене. К счастью, мне удалось убедить их позволить мне пожить и потренироваться с живущими в лагере спортсменами. На время моего пребывания я стал их тенью. Когда они выходили на пробежку, я следовал за ними по пятам на джипе, фиксируя происходящее на камеру и раздавая воду. Когда они садились за стол, я присоединялся к ним, болтал о том о сем, однако главной моей целью было попытаться выведать все, что они знали о причинах своего небывалого успеха в беге. Я анализировал их со всех сторон. Если имелся какой-то секрет, то я был готов его узнать.
Эти тренировочные базы кардинально отличались от того, что я видел в Бекоджи, где в конце дня бегуны расходились по домам. Здесь организация общего процесса была гораздо более серьезной. Спортсмены жили на территории, огороженной высоким забором, который скорее служил защитой от посторонних, потому как уходить оттуда никому не хотелось, если, конечно, речь не шла об участии в одном из крупных городских марафонов, где можно было побороться за немалые призовые, способные навсегда поменять жизнь каждого местного спортсмена.
В лагере, принадлежащем компании Run Fast, – подобно всем остальным спортивным лагерям в Итене – все было довольно непритязательно. Спортсмены жили в стоящих рядами одноэтажных бетонных бараках, где в каждой комнате была входная дверь, небольшое окно, стояли двухъярусные кровати, раковина, душевой шланг и ведро для мытья. Бегуны, жившие, как правило, вчетвером, обычно лежали на своих койках, а все их пожитки умещались в единственном чемодане. На этой территории они жили, питались и спали. За рядами домиков находилось простенькое бетонное здание с напольными унитазами, а также сарай, в котором готовили пищу. Также имелась открытая общая зона, где спортсмены принимали пищу.
Они жили в монашеском аскетизме. По утрам спортсмены бегали, ели, а затем спали или отдыхали, вставая лишь для того, чтобы почистить свои кроссовки, за которыми они бережно ухаживали, какими бы старыми и изношенными они ни были. Затем была легкая вечерняя пробежка, после которой они ужинали и ложились спать, и цикл начинался по новой.
Распорядок кардинально отличался от того режима, в каком жили и тренировались большинство бегунов у меня на родине. Хотя они и уделяли немало времени бегу, эти парни и девушки умели отдыхать. Жителям благополучного Запада было бы сложно последовать их примеру – зарабатывать на жизнь бегом удается единицам. С отдыхом и восстановлением сил дела у нас обычно обстоят не слишком хорошо, главным образом из-за насыщенной жизни, в которой мы вынуждены работать.
Мои наблюдения продолжались – в веренице бутылок с водой и летающих курток я отчетливо видел неизменно слаженные движения. Благодаря анализу видеозаписей, сделанных в Итене и ранее в Бекоджи, я начал по-настоящему понимать, как должен двигаться спортсмен. Движения у многих бегунов выглядели невероятно отточенными, и мне хотелось выяснить, что им известно об их технике бега, а также, что более важно, знают ли они об эластичной системе, которую – по крайней мере, на мой взгляд – они столь эффективно использовали.
Всех, с кем бы мне ни довелось завести разговор, я расспрашивал о движениях. Среди моих собеседников были и те, кто пробегал марафон менее чем за два часа пять минут – причем таких в Итене оказалось на удивление несложно найти, – а также менее быстрые бегуны, которым требовалось на целых 25 минут больше, чтобы преодолеть 42 километра 195 метров! Одних мой вопрос ставил в тупик; другие объясняли происходящее «волей божьей»; третьи говорили, что всему обязаны угали (основное блюдо местного рациона – каша из кукурузной муки с водой), энергии своих товарищей-бегунов, а то и вовсе утверждали, что попросту «были для этого рождены».
Как бы то ни было, мне быстро стало очевидно, что этих спортсменов никто не учил двигаться, используя какую-то глубоко продуманную теорию. Они вообще не следовали никаким правилам. Подобно большинству из нас, они просто бежали.
Можно было бы подумать, что это было плохим знаком, указывающим на то, что мои поиски секретов этих невероятных бегунов зашли в тупик, едва успев начаться. Что они никому не были известны – человек просто либо умел бегать, либо нет. На самом же деле отсутствие идеальной формулы успеха меня только обрадовало.
Тот факт, что спортсменов никто не учил бегать с максимальным использованием эластичной системы своего тела, помог мне понять одну простую вещь: эти люди никогда не забывали, как нужно бегать.
Их движения куда больше походили на движения наших далеких предков, чем у всех спортсменов, которых мне доводилось тренировать у себя на родине. Эту теорию подтверждали слова самих бегунов в ответ на мой вопрос о том, как они воспринимали собственные движения. Вот что сказал один из них.
Уилсон Кипсанг в свое время был королем бега на длинные дистанции. Он пробежал берлинский марафон в 2013 году за 2 часа 3 минуты и 23 секунды, установив тем самым новый мировой рекорд. Среди многих других достижений на его счету также по две победы на марафоне в Лондоне и Франкфурте и по одной – в Нью-Йорке и Токио.
Мне повезло провести какое-то время с Уилсоном в Итене. Совместные тренировки во многом помогли мне понять, как именно нужно бегать. Я снял его невероятно грациозный и красивый бег на видео и теперь регулярно демонстрирую эту запись своим ученикам. Грудь вперед, руки движутся синхронно с ногами, а глаза устремлены на линию горизонта. Подобно большинству бегунов, которых мне довелось здесь повстречать, его никогда не учили, как нужно бегать, а когда я попросил Уилсона объяснить его технику, то понял, что наши движения во многом зависят от того, как именно мы их воспринимаем.
«Я высоко поднимаю ноги, – сказал он мне. – Это придает мне упругость и помогает ускориться».
Уилсон намеренно вытягивал свое тело, чтобы использовать накапливаемую в нем энергию упругой деформации, и это явно отражалось в его движениях. Меня особенно обрадовало то, что такой технике бега его никто не учил.
