Покидая Кению, я понимал, что в Итене и Бекоджи я увидел людей, которые бегали так, как было уготовано человеку природой. Тем не менее я так и не смог выяснить, почему этим африканским спортсменам удавалось естественным образом извлекать пользу из эластичной системы нашего тела, в то время как другие этого попросту не делали. Мне хотелось разобраться, было ли это какой-то врожденной способностью, которая позволяла бы спортсменам, которых я тренировал у себя на родине, двигаться точно так же. И если это было так, то почему они этого не делали?
Пожив вместе с этими людьми, я понял, в каком направлении следовало двигаться дальше: мне нужно было разобраться, применима ли эластичная модель напряженной целостности не только к бегу, но и к образу жизни, и самое главное – выяснить, насколько сильно образ жизни способен повлиять на наши движения.
Уганда
В чем смысл жизни? Быть счастливым? Построить успешную карьеру? Найти любовь? Достичь чего-то выдающегося и остаться в памяти людей? Человеку свойственны такие желания и стремления, однако с точки зрения биологии у него куда более практичные «цели» – выжить и размножиться, чтобы обеспечить выживание всего вида.
Психология потребления современного мира привела к то-му, что во главе угла оказались деньги и материальные ценности, потому как подавляющему большинству уже не приходится особо переживать по поводу выживания. Как правило, в изобилии имеется легкодоступная пища, а многие представители западного общества живут в относительном комфорте. Ожидаемая продолжительность жизни как никогда высока, и у нас, судя по всему, не наблюдается никаких проблем с приростом и без того немалого населения планеты.
В ходе эволюции наши тела адаптировались к определенному уровню активности, который кардинально отличается от образа жизни современного человека. Многие из нас работают в офисе и просиживают большую часть дня за столом; мы добираемся на работу, сидя в машине или общественном транспорте; мы питаемся готовыми блюдами и придумали бесчисленное множество способов передвигаться, затрачивая минимальное количество усилий. Для нас является нормой проводить перед компьютером по восемь часов в день, сидеть в вагоне метро, уткнувшись в телефон, а перед сном развалиться на диване перед телевизором, чтобы хорошенько расслабиться. Пройдитесь по любому современному мегаполису, и вы увидите людей, которые не готовы оторвать взгляд от своего телефона, чтобы посмотреть, куда они идут, не говоря уже о том, чтобы задуматься, как постоянное вытягивание шеи сказывается на их осанке.
В ходе эволюции тело человека приспособилось к коллективной охоте, подразумевающей погоню за добычей на большие расстояния. Когда Земля потеплела и огромные тропические леса отступили, именно это и выделило наш вид среди других.
Охота настойчивостью стала главной причиной того, почему наши предки добились куда большего процветания, чем более сильные и умные неандертальцы. Как выразился палеоантрополог Дэниел Либерман, первыми профессиональными спортсменами были охотники-собиратели.
У большинства людей тела приспособились к современному образу жизни, в результате чего наши движения коренным образом изменились. Мы больше не такие, какими нас создала природа. Наши тела больше не пригодны для выполнения задач, от которых когда-то зависело наше выживание.
Внешние атрибуты западного постиндустриального мира способствуют еще бо́льшим изменениям наших с вами движений. В изобилии имея под рукой все необходимое, мы научились больше сидеть, меньше двигаться и питаться готовой пищей из упаковки. Мы совершенно разучились использовать уникальную врожденную способность нашего вида эффективно перемещаться на большие расстояния.
Впервые оказавшись в Африке, я увидел перед собой людей, которые не утратили качеств, в свое время обеспечивших человеку превосходство. Этих людей никто не учил, как нужно двигаться, – они делали это так, как нашему виду было уготовано природой в ходе эволюции. Я побывал в двух совершенно особенных местах. Бекоджи и Итен стали мощными центрами современного бега – где еще было искать людей, которых обошли стороной дурные привычки современной западной цивилизации.
Спортсмены, с которыми я проводил время, не просиживали целыми днями за столом, отправляя электронные письма и набирая сообщения на мобильном. Они использовали свои тела по их прямому назначению, и это напрямую влияло на динамику их движений.
Теперь же мне хотелось побывать в другой части Африки, чтобы понять, сделала ли африканцев столь потрясающими бегунами природа – заложено ли это в их ДНК, как утверждают некоторые, – или же все дело было в воспитании и простом факте, что в Бекоджи и других подобных местах люди просто никогда не забывали, как двигаться.
Я прилетел в Энтеббе, откуда направился на машине в Кампалу – шумную столицу Уганды. Выбор места был не случайным: в этом крупном городе с населением более двух миллионов человек офисная работа и прочие признаки западного общества укоренились много лет назад.
Стоило мне приступить к работе и начать анализировать технику местных бегунов, как мне сразу же стало ясно, что движения людей в Кампале кардинально отличаются от того, что я видел в Бекоджи и Итене. Здесь не было места плавности или упругости. Это открытие не было чем-то ужасным, однако разница оказалась значительной.
Вместе с тем это различие не являлось убедительным доказательством моей теории. В конце концов, я сравнивал офисных работников с марафонцами, выбегающими из двух часов пяти минут. Так что я сел в машину и поехал за город.
Примерно в 140 километрах к юго-западу от Кампалы, вдоль печально известного шоссе Кампала – Масака, расположен небольшой городок под названием Масака. Здесь живет чуть больше ста тысяч человек, и жизнь здесь протекает совсем иначе, чем в оживленной столице.
Движения местных жителей, которые были простыми фермерами и работягами, а не бегунами или клерками, оказались куда более плавными и похожими на то, как бегали спортсмены из Бекоджи. Ничего подобного в Кампале я не видел.
Это подтвердило мою догадку, а проведенные исследования с участием более трех тысяч бегунов и коренных жителей все больше убеждали меня в собственной правоте: наш образ жизни оказывает решающее влияние на то, как мы двигаемся. Более того, это влияние куда сильнее, чем кажется на первый взгляд.
Это неудивительно. Ключевые навыки, обеспечившие людям преимущество в борьбе за выживание тысячи лет назад, больше не являются необходимыми, в результате чего наши движения претерпели ряд изменений. Человек преуспел в эффективном беге на большие расстояния. Это сделало из нас охотников, которые брали свою добычу измором.
Вместе с тем большинству людей никогда в жизни не приходилось на это полагаться, не говоря уже о том, чтобы участвовать в подобном мероприятии. Если мы ведем малоподвижный образ жизни, стоит ли удивляться тому, что, когда мы зашнуровываем кроссовки и выходим на пробежку, наше тело оказывается просто не приспособленным к выполнению этой задачи? Образ жизни современного человека в корне отличается от того, к которому подготовила его эволюция, поэтому стоит ли ожидать, что мы будем двигаться так, как предназначено нам природой?
