– Что вы тут делаете? – крикнул он на ломаном французском.
Элиза подошла ближе:
– Гуляю. Захотелось подышать свежим воздухом. Заодно пытаюсь найти свою собаку.
– Ach so!
[23] – воскликнул он, подняв винтовку, и преградил Элизе путь. – Одна?
Элиза коротко ответила, что да. Она опустила глаза, создавая видимость покорности, хотя внутри все бурлило от знакомого смешанного чувства возмущения и разъедавшей душу тревоги. Как смеют эти чужеземцы обращаться с людьми подобным образом?! Она находится в своей стране и имеет право свободно гулять, когда захочет, и не должна объяснять им каждый свой шаг.
– Вы живете в деревне? – спросил второй солдат.
Он докурил сигарету, раздавил каблуком окурок и закашлялся.
– Поблизости, – ответила Элиза, ощутив сухость во рту и на губах.
– Что-нибудь знаете о нападении на мост?
– О каком нападении?
– О том, где погиб наш капитан.
– Нет. Откуда мне знать?
Немец словно не услышал ее вопроса.
– Что у вас в сумке? Документы?
– Нет. Документы у меня здесь.
Элиза полезла в карман куртки. Ее сердце заколотилось. Уверенность, с какой она держалась, была напускной. В любой момент немцы могли открыть ее сумку и обнаружить листовки. О чем она думала? Надо было отдать листовки Виктору.
– Schnell! Schnell!
[24]
Элиза глотнула воздуха. Невзирая на страх, она знала: ее документы в полном порядке и волноваться нечего. Ее ум сосредоточился на солдатах в мрачной форме и их винтовках. «Они хотят тебя напугать, – твердила себе Элиза. – Не позволяй им этого». Пусть от них исходило такое же ощущение угрозы, как от того головореза из САБ, приставившего нож к ее горлу, Элиза заставила себя держаться твердо. Она достала документы и, осмелев, протянула немцам. Подняла на солдат глаза, спокойно улыбаясь.
Старший из солдат придирчиво пролистал документы, затем пристально посмотрел на нее:
– Так вы Боден?
Элиза подавила вспыхнувший страх. Неужели дома что-то произошло?
Но солдат лишь спросил:
– Ваша сестра работает в больнице?
– Да.
Услышав ответ, он улыбнулся.
– Gut. Sehr gut
[25]. – Он посторонился, давая Элизе пройти. – Ваша сестра знает свое дело. Она лечила наших товарищей.
Когда солдаты скрылись из глаз, Элиза улыбнулась. «Старушка Элен вытащила меня из этой передряги», – подумала она, приказав себе не оборачиваться. И все же, не удержавшись, быстро оглянулась через плечо, плюнула на землю и помчалась домой.
Потная и запыхавшаяся, она подбежала к воротам и увидела худощавого парня, слоняющегося по проходу. Присмотревшись, она узнала Энцо. В детстве он перенес полиомиелит и остался хромым. И тем не менее, повзрослев, он работал в крестьянской усадьбе.
– Чего тебе? – спросила Элиза.
Он пожал плечами, поддав носком ботинка опавшие листья.
Элиза открыла ворота и пошла дальше.
– Я пришел к Флоранс! – крикнул парень.
Обернувшись, Элиза заметила его дружка, парня в очках с толстыми стеклами. Дружок стоял, прислонившись к дубу.
– Я позову ее, – сказала Элиза. – Жди здесь.
Она зашла в дом. Вскоре Флоранс вышла и направилась к парням. Элиза осталась в дверях, наблюдая за сестрой и слушая их разговор. Ей никогда не нравился Энцо: слишком уж изворотливый. И чего Флоранс подружилась с ним?
– Энцо, мне казалось, я все тебе объяснила, – сказала Флоранс, явно раздосадованная встречей.
– Ты говорила, что подумаешь.
– Нет. Должно быть, ты меня не так понял. Я сказала, подумаю и, возможно, мы станем друзьями. Не помнишь? Прости, но я не твоя близкая подруга и никогда не была ею. Ты все это себе придумал.
– Все придумал? – сердито посмотрел на нее Энцо. – Думаешь, я настолько глуп?
– Нет, конечно.
Очкастый парень у дуба грубо захохотал. Энцо побагровел:
– Ясно. Ты уже все обдумала. Сука!
Энцо похромал прочь, пнув с досады дерево и бормоча похабные слова. Его дружок продолжал хохотать.
Флоранс вернулась; ее глаза были полны слез.
– Будет тебе. – Элиза взяла сестру за руку. – Парни – что гвозди в заднице.
Флоранс удержала слезы:
– Я тогда заговорила с ним только потому, что пожалела. Я не приманивала его.
– Жаль, что он явился не один. Теперь его гордость уязвлена… Хватит о нем. Мне нужно счистить грязь с сапог.
– Тогда иди через заднее крыльцо. И вообще, где тебя столько времени носило?
Глава 20
Элен
Элен просидела с Джеком до двух часов ночи. Они разговаривали, попивая домашнее вино Флоранс. Она думала, что проспит допоздна, но проснулась рано и сейчас находилась в состоянии ступора. Надев серые брюки и любимую шелковую блузку лимонного цвета, Элен спустилась вниз. Остановилась перед окном гостиной, глядя на облака и деревья вдали и решая, чем заняться.
– Вот ты где, – послышался голос Элизы.
Элен порывисто обернулась. От радости и облегчения у нее закружилась голова. Наконец-то сестра вернулась.
– Ну и видок у тебя. Я вся извелась. Что стоишь? Входи.
– Не сказала бы, что ты выглядишь потрясающе, – ответила вошедшая Элиза.
Сестры обнялись. Элен всматривалась в лицо Элизы:
– Ты не представляешь, как я счастлива тебя видеть. Что с вами случилось? Тебя не было слишком долго.
– Пришлось залечь на дно и выжидать. Слышала, при атаке на мост погиб какой-то немецкий капитан.
– Нет. Он по-прежнему цепляется за жизнь… если еще цепляется. Что ты слышала?
– Почти возле самого дома меня остановили двое солдат. От них я и услышала про гибель капитана.
Элен охватила паника. Ее сердце забилось все быстрее.
– Боже мой! Надеюсь, они ошиблись. Вчера он был жив. Нужно узнать самой. Я пойду, а? Только шляпу возьму.
Элен пошла к двери, но Элиза загородила ей дорогу:
– Элен, сегодня воскресенье. Тебе нужно отдохнуть. Уго наверняка тебе сообщил бы или прислал бы Мари.
У Элен затряслась губа, которую она тут же закусила.
– Самое ужасное во всем этом…
