– Как бы банально это ни звучало, но попробуй заняться повседневными делами.
– Сомневаюсь, что у меня хватит сил даже на один день.
– Тогда начни с одного часа… Я хочу прогуляться по лесу. Пойдем со мной. Мы будем идти совсем медленно.
– Нет, – покачала головой Элиза. – Я останусь дома. Может, выйду посидеть в сад. Завтра я намерена открыть кафе, даже если мне придется туда ковылять на костылях.
– Я уже слышала об этом от Флоранс. Ты готова?
– Вряд ли я когда-нибудь буду готова, но в любом случае это сделаю. Мне нужно найти способ выбраться… из всего этого.
Элен ее понимала.
– Я не могу перестать его любить, – продолжала Элиза. – Он здесь. В моем сердце. Я хочу умолять его, чтобы не уходил. Хочу встать на колени и сказать, что люблю его. Прежде я не говорила. Откладывала на потом, а теперь уже поздно. Элен, я навсегда упустила возможность сказать ему об этом.
– Виктор знал, что ты его любишь.
– Ой, меня сейчас вывернет, – пробормотала Элиза и, хромая, двинулась во двор.
Глава 43
Спустя несколько дней, в обеденный перерыв, Элен зашла к Виолетте. В последний раз они виделись за два дня до казни партизан. Элен не давала покоя одна мысль.
– Как я рада тебя видеть, – сказала Виолетта. – Я тебе кое-что приготовила. Конечно, случившегося это не изменит, но, надеюсь, чуть поднимет тебе настроение. Обожди меня в мастерской.
Элен прошла в мастерскую и села у окна. Она слышала, как Виолетта поднялась на второй этаж, затем спустилась и вскоре появилась в мастерской, держа над головой вешалку с красным платьем.
Элен ойкнула и вскочила со стула, изумленная видом возрожденного платья.
– Я специально повесила его в шкаф, чтобы не помялось.
– Какая красота! Даже не верится, что подол был изрезан на куски. Я могу его забрать?
– Конечно, – улыбнулась Виолетта, протягивая ей платье. – Рада, что оно тебе нравится.
Завороженная умело вшитыми шелковыми вставками, Элен потрогала ткань, разгладила пальцами.
– Может, Элиза немного обрадуется, когда увидит. Хотя сомневаюсь, способно ли что-то ее сейчас обрадовать.
– Гибель Виктора ее подкосила.
– Да. Рана еще вовсю кровоточит. И не столько смерть, сколько то, как он ушел из жизни. Но у Элизы есть стержень. Она не сломается и найдет способ жить дальше. Горе не подомнет ее, однако сейчас она сражается с внутренними демонами.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю. Просто ощущение такое.
– Увидеть подобное… любого всколыхнет, даже постороннего. Но видеть, как твоего любимого у тебя на глазах приговаривают к смерти и тут же убивают… – Виолетта часто заморгала и отвернулась.
В мастерской стало тихо.
– Виолетта, а как умер твой муж? – осторожно спросила Элен. – Его ведь не расстреляли?
Она внимательно наблюдала за лицом Виолетты. Вопрос заставил подругу болезненно поморщиться и скривить рот. Виолетта избегала смотреть ей в глаза.
– Виолетта, прости за неуместный вопрос.
– Пьер не умер…
– Я всегда думала…
Виолетта тряхнула головой и посмотрела Элен в глаза:
– Мне не хочется говорить об этом.
– Прости, пожалуйста. И зачем только я спросила?
– Ничего страшного. Но давай сменим тему.
Элен оглядывалась по сторонам, ища, о чем бы еще поговорить. Ее взгляд снова упал на платье. Когда-то оно что-то значило для матери. Может, и до сих пор значит. Элен представила, как мать кружится при лунном свете и подол платья кружится вместе с ней, похожий на вздымающиеся и опускающиеся морские волны. Синева океана и белые гребни волн медленно становились красными…
Отвлеченная мысленной картиной, Элен заморгала, несколько удивляясь увиденному. Аккуратно сложив платье, она отогнала посторонние мысли. Она ведь шла сюда с намерением кое-что узнать.
– Ты как? – насторожилась Виолетта.
Они заговорили разом.
– Давай ты первая, – со смехом предложила Виолетта.
Элен расправила плечи. Пусть это дело прошлое, но в нем надо поставить точку.
– Может, сейчас неподходящий момент, но я хочу спросить: хорошо ли ты знала Жюльена?
– Жюльена?
– Да. Жюльена из Дома. Ты знала, что я его люблю?
Виолетта на мгновение замешкалась и тут же улыбнулась:
– Надо же, я совсем забыла.
– Но ведь я рассказывала тебе о нем?
– Да, – ответила Виолетта, которой стало несколько неуютно.
– Мы тогда сидели у тебя в саду.
– Да.
– Так… хорошо ли ты его знала?
Виолетта уставилась в пол и не сразу подняла глаза.
– Мы с ним несколько недель периодически встречались, но это было до твоего признания, что ты его любишь. Потом я сразу прекратила эти встречи.
– Ты должна была бы мне рассказать.
Виолетта пожала плечами:
– Прости. Честное слово, я не хотела причинять тебе боль, а тем более затевать ссору. Я знала: он из тех мужчин, кого называют дамскими угодниками, и подумала, что это может ударить по тебе.
Потянулись минуты. Элен не знала, как относиться к услышанному, но чувствовала себя обманутой. Жаль, что Виолетта еще тогда не сказала ей о своем романе с Жюльеном.
– Элен, ну давай оставим прошлое в прошлом, – предложила Виолетта. – А? Мне самой очень неловко.
Элен рассеянно разглядывала линии на собственной ладони. Виолетта была ее подругой. С кем еще можно было всласть посплетничать, как не с ней? Но не сказать ни слова о своем увлечении? Такого никак не ждешь от подруги, которой ты вроде бы небезразлична и которая небезразлична тебе.
– Так о чем ты хотела поговорить? – наконец спросила Элен.
– Уже и забыла.
Элен решила оставить прошлое в прошлом. Жюльен давно исчез, а Виолетта по-прежнему здесь. Бессмысленно дуться на то, чего уже не изменить.
– Большое тебе спасибо за починку платья.
– Пустяки.
Элен поцеловала ее в щеку, и они вместе пошли к выходу.
Вернувшись в кабинет, Элен увидела там капитана Мейера. Он пришел снять швы и в знак благодарности принес вино и шоколад.
– Напрасно вы это, – сказала Элен, но его теплая улыбка и искренняя благодарность заставили ее задуматься.
Наверное, нельзя одинаково ненавидеть всех немцев. Ненависти заслуживают только нацисты.
– Если я, в свою очередь, могу вам чем-то помочь, говорите без стеснения, – предложил он.
