О жизни цветка можно многое сказать по его запаху, даже предсказать его смерть. Что вы чувствуете, зайдя в цветочный магазин? Натуральные ароматы, к которым примешиваются уловки флористов. Существуют аэрозоли, позволяющие благоухать розам без запаха, цветочные консерванты, ароматизирующие воду. Можно понять, почему эти методы пользуются такой популярностью. Я постоянно ловлю себя на том, что пытаюсь понюхать цветы, отлично зная, что они не пахнут. Слишком часто я улавливаю один-единственный запах, тот самый, особенный, что отличает цветочные магазины и цветы, которые в них продаются. Этот запах нельзя назвать неприятным, но также нельзя сказать, что он полностью цветочный. Это как запах новой машины – немедленно опознаваемый, вездесущий и слишком универсальный.
Когда я спрашивала об этом запахе, большинство флористов предпочитали делать непонимающий вид. В конце концов нашелся человек, признавшийся, что запах существует, и попытавшийся объяснить, из чего он состоит. «Я знаю, о чем вы говорите, – сказал он. – Этот запах остается на моей одежде, когда я иду с работы домой». По его словам, это комбинация запахов цветов, сохранивших свой аромат, вроде лилий и левкоев, с добавкой чистого и сильного аромата эвкалипта, который используют для украшения букетов. Однако во всем преобладает запах увядания. «Его чувствуешь каждый раз, когда очищаешь от листьев или обрезаешь стебель розы, – сказал флорист. – Он похож на запах свежескошенной травы. Это запах раненого растения – его издают бактерии, которые собираются вокруг повреждения. Флористы его ненавидят: это аромат цветка, который начал умирать».
Часть II
Разведение
Глава 3
Итальянские фиалки и японские хризантемы
Сто лет назад цветоводство было семейным делом, которым занимались из поколения в поколение, выращивая и продавая то, что досталось от предков. Дон Гарибальди разводит фиалки, продолжая работать так же, как его дед. Семья Гарибальди выращивает фиалку душистую на побережье Калифорнии немногим меньше столетия, а сам Дон уже тридцать пять лет трудится на участке земли, доставшемся ему в наследство. Здесь, в грязи фиалковых полей, все еще сохранился дух настоящей цветочной фермы, которая появилась задолго до изобретения теплиц и холодильных фур.
Чтобы попасть на ферму Дона, которая называется «Año Nuevo Flower Growers», надо выехать из Сан-Франциско по Pacific Coast Highway
[27]. Извилистая двухполосная дорога обнимает побережье, петляя вокруг холмов и карабкаясь на обрывистые скалы, в которые постоянно бьется океанический прибой. В воздухе все время висит водяная пыль, и зимой, когда идет дождь, холмы окрашиваются в насыщенный зеленый цвет. Иногда на залитом солнцем плоском поле, с противоположной стороны от побережья, можно увидеть серебристые листья артишоков или, осенью, оранжевые тыквы, ожидающие сбор урожая. Цветочные фермы обычно скрыты за рядами эвкалиптов, которые защищают цветы от соленого ветра и не дают водителям отвлечься от дороги, заглядевшись на поля дельфиниума или цветущих подсолнухов.
«Año Nuevo» – национальный парк примерно в полутора часах езды от Сан-Франциско, на север от Санта-Круз. Парк знаменит стадами морских слонов, которые из года в год приплывают на его заповедные пляжи, чтобы оставить потомство. Ферма, о которой идет речь, прилегает к национальному парку, ее легко не заметить: указатель нарисован от руки, разбитая дорога ведет к небольшому трейлеру, в котором расположен офис Дона. За ним находится поле цветов, настолько маленьких, что их не так просто разглядеть из проезжающей мимо машины. Это фиалки.
Сто лет назад фиалки были весьма популярны, всего лишь немного уступая розам, гвоздикам и хризантемам. Я имею в виду не анютины глазки или сенполию (узамбарскую фиалку), а Viola odorata – настоящую, старомодную фиалку душистую, с ароматом как будто бы из другой эпохи. Эти небольшие лесные цветы появляются ранней весной, еще до того, как на деревьях распускается листва. Именно их имел в виду Наполеон Бонапарт, когда обещал, отправляясь в изгнание, что вернется с первыми весенними фиалками. Его жена Жозефина настолько любила эти цветы, что на каждую годовщину их свадьбы он обязательно посылал ей букетик. Жозефина умерла, пока Наполеон был в изгнании, но сразу после своего возвращения он нарвал фиалок в ее саду и носил их в медальоне до своей смерти.
Фиалка душистая принадлежит к большому и широко распространенному семейству фиалковых. Его члены чувствуют себя как дома в Северной Америке, Европе и даже в Сибири. В мире встречается около пяти сотен видов фиалок, и среди флористов начала XIX века были популярны анютины глазки, хотя они не имели запаха, – из-за крупного цветка и интересного рисунка в центре, напоминающего человеческое лицо. В то время садоводы обнаружили, что если скрестить фиалку душистую с более крупными разновидностями, то можно получить цветок с розовыми и бледно-голубыми лепестками и тем самым знаменитым фиалковым ароматом. Однако даже наиболее популярные сорта были всего-навсего самыми крупными и стойкими образцами темно-пурпурной V. odorata, в диком виде растущей почти по всей Европе.
Фиалка недолго живет после того, как ее сорвали, – в лучшем случае четыре дня. Но в Викторианскую эпоху это не волновало покупателей, у которых не было других вариантов, кроме нежных садовых цветов, для бутоньерок и украшения корсажей. Фиалки часто выращивали рядом с большими городами: например, когда в 1890-х годах их завезли в Райнбек, штат Нью-Йорк, этот город быстро превратился в фиалковую столицу страны. Более ста пятидесяти семей начали выращивать фиалки на продажу: некоторые – у себя на заднем дворе, другие – в специально выстроенных теплицах, – потому что это приносило хороший доход. Кроме того, фиалки было сравнительно легко разводить. Я написала «сравнительно легко» потому, что, хотя эти цветы выносливы и хорошо растут в зимние месяцы, это не значит, что их легко собирать. С растения нужно аккуратно срывать каждый цветок; часто работники делали это, лежа на животе на деревянных досках настила.
Начиная с конца 1890-х годов и до начала Первой мировой войны в Райнбеке выращивали тридцать пять миллионов цветков в год. Бо́льшая часть отправлялась по железной дороге в Манхэттен и другие большие города, где считалось модным носить букетик в оперу или театр. В те дни пучок фиалок, обычно со стеблями, плотно обернутыми лентой, продавался меньше, чем за доллар. Иногда к фиалкам добавляли гардению, душистый горошек или несколько ландышей, и получался ошеломительный букет на корсаж.
Цветы были маленькой роскошью, которую можно было себе позволить, тайным наслаждением. Один из репортажей о цветочной торговле в «New York Times», датированный январем 1877 года, содержит следующие исполненные соблазна строки:
«Снова вернулись фиалки, пока их немного, но количество растет с каждым днем. Всего лишь по центу за штуку! Известно, что множество дам полюбило их запах. Своим прекрасным ароматом фиалки освежают дыхание, за такое не жалко отдать и несколько центов! Тем более что это гораздо дешевле, чем засахаренные фиалки из Франции, которые продаются по 16 долларов за фунт
[28]. Любопытно, что многие красотки взяли в моду прятать пучки фиалок в самые потаенные уголки своих корсетов, уверяя, что мятая фиалка издает гораздо более изысканный аромат, чем любая ароматизированная ерунда, продающаяся в бутылках. Флористы с энтузиазмом поддерживают эту моду».
