Еще одна общая претензия к цветочной индустрии – широкое распространение сексуальных домогательств. Какая горькая ирония в том, что индустрия, производящая материальное воплощение выражения любви, переполнена подобными жалобами. Активисты по защите трудовых прав любят привлекать внимание к этой проблеме на День святого Валентина или День матери. «В этот день, – сообщает пресс-релиз Международного форума защиты прав трудящихся на День матери за 2005 год, – мы надеемся, что вы войдете в положение женщин, которые вырастили для вас эти прекрасные розы». Документальный фильм о цветочной индустрии под названием «Amor, Mujeres, y Flores» («Любовь, женщины и цветы») сравнивает с цветами самих женщин, которые их выращивают. В нем один из рабочих произносит следующую фразу: «Грустно видеть, как один прекрасный цветок вытягивает соки из другого».
Норма Мена была одним из авторов исследования о сексуальных домогательствах в эквадорской цветочной индустрии. Ей удалось опросить сто одну женщину, которые работали в сорока семи компаниях в сельской местности к северу от Кито. Среди опрошенных больше половины подвергались сексуальным домогательствам в той или иной форме. Если брать возрастную категорию от двадцати до двадцати четырех лет, то в ней это значение превышало 60 %. Почти каждая подвергалась приставаниям: свисту вслед, неприличным замечаниям и жестам. Примерно треть женщин рассказали о физических контактах, которых хотели бы избежать. Начальство делало неприличные предложения или принуждало к свиданиям 18 % девушек, около 10 % работниц подвергались насилию. Исследование показало, что особенно уязвимы женщины, работающие на посевных площадях и в производственных помещениях. «В цветочной индустрии, – пишет Мена в своем докладе, – рабочие занимаются сельскохозяйственным трудом в одиночестве. В каждой секции теплицы работает не более двух человек. Таким образом, работницы легко становятся целью сексуальных домогательств со стороны сотрудников или начальства».
Помимо этого защитники окружающей среды озабочены влиянием цветочной индустрии на природные ресурсы страны. Особенно остро эта проблема стоит в Африке, где повышенное внимание привлекли цветочные фермы, расположенные вокруг девственно чистого озера Найваша. Сброс сельскохозяйственных стоков в озеро и снижение уровня воды из-за поливов поставили под угрозу существование этого важного природного ресурса. В Латинской Америке основными проблемами являются утечка пестицидов и удобрений, сброс в реки химических сливов и вредных отходов и влияние загрязнения пастбищ на здоровье домашнего скота. Без внедрения серьезной программы по управлению природными ресурсами цветочная индустрия может стать реальной угрозой природным богатствам страны. Эквадор уже столкнулся с подобной опасностью: не так давно Сеть по охране тропических дождевых лесов докладывала о широкомасштабных вырубках при прокладке нефтепроводов и сверлении новых нефтяных скважин. Обещания богатств, столь желанных для этой бедной страны, могут ей слишком дорого обойтись.
Жалобы на нарушение условий труда и экологические проблемы стали частью цветочной индустрии с момента ее появления в Латинской Америке. Однако несмотря на то, что ситуация регулярно освещается в журналистских расследованиях, не похоже, чтобы это как-то отразилось на покупательских привычках американцев. Каждый год в США завозят все больше цветов из Латинской Америки. За последнее десятилетие продажи роз, выращенных внутри страны, упали с примерно пятисот миллионов стеблей до менее чем сто миллионов. В то же время импорт роз вырос до 1,3 миллиарда стеблей в год. Я ни разу не встречала американских оптовых или розничных торговцев, которые упоминали, что хотя бы один из их покупателей хотел узнать, где и как выращивают приобретенные цветы. Однако именно этим покупателям цветоводы Латинской Америки уделяют так много внимания, поскольку бо́льшая часть выращиваемых цветов отправляется в Соединенные Штаты. Сейчас американцев в первую очередь беспокоят цены, и здесь у Латинской Америки есть преимущество. Кроме того, конкуренция вынуждает увеличивать продолжительность жизни цветка в вазе, так как товар приходится отправлять на большие расстояния. Калифорнийские цветоводы возражают, что, наоборот, покупатели не хотят платить больше, потому что цветы из Латинской Америки быстро вянут. Люди считают, что товар не стоит таких денег, и требуют снижения цен, что в свою очередь запускает новый виток этого порочного круга, приводящего к еще большему ухудшению качества продукта.
Давление на индустрию вынуждает ее меняться, но, как ни странно, оно исходит вовсе не от покупателей, которые приобретают бо́льшую часть цветов, чтобы поставить их дома в вазу. Наоборот, улучшения рабочих условий и стандартов по охране окружающей среды требуют розничные и сетевые компании, совершающие большие закупки. Например, сетевые супермаркеты с корпоративными кодексами, которые должны соблюдать поставщики, и все более дотошный европейский рынок. Хотя Европа закупает всего 15 % эквадорских цветов, многие цветоводы, с которыми я общалась, уверены, что американские покупатели рано или поздно подтянутся и станут поддерживать социально ответственные закупки.
Бродя по выставочному залу «Agriflor», я удивлялась, насколько живо цветоводы старались продемонстрировать, что времена изменились и подмоченная репутация цветочной индустрии уже незаслуженна, что, напротив, теперь она приносит Эквадору и эквадорцам одну лишь пользу. Путешествуя по миру, я заметила, что многие цветоводы предпочитают держаться в тени и не особо жаждут обсуждать внутренние дела индустрии. Обычно требовалось приложить усилия, чтобы убедить людей позволить мне вытащить диктофон и начать задавать вопросы. Но на «Agriflor» цветоводы и представители индустрии буквально не давали мне прохода. «Это вы американка, которая пишет книгу? – интересовались они. – Можно с вами поговорить?» Я оказывалась то на одном, то на другом выставочном стенде, выслушивая одну и ту же историю: да, были проблемы, но сейчас все совсем не так. Мы не можем себе позволить плохую репутацию. Мы маленькая страна рядом с Колумбией, у которой под цветы отведено в два раза больше сельскохозяйственных площадей и которая периодически извлекает выгоду из девальвации песо, сбрасывая в США розы по очень низкой цене. Однако, утверждали они, без цветочной индустрии люди просто-напросто сбегут из сельской местности и набьются в Кито, где и так не хватает работы. Цветочная индустрия дает людям возможность не разлучаться с семьями. В Эквадоре иммиграция рабочих – серьезная проблема. Многие уезжают в Испанию, где находится одна из самых больших эквадорских диаспор.
Дополнительным аргументом в пользу цветочной индустрии является то, что, помимо создания рабочих мест, она способствует развитию инфраструктуры, проведению водопроводов, канализации и электричества. Некоторые компании даже помогают строить школы, дороги и больницы. Новые исследования уровня жизни колумбийских женщин, занятых в цветочной индустрии, говорят о том, что оплачиваемая работа вне дома укрепляет их позицию в семье, что приводит к снижению рисков семейного насилия и работает на увеличение гендерного равенства.
Если в качестве альтернативы рассматривать полное уничтожение всех цветочных ферм, то это худший сценарий. «Вернувшись домой и покупая только калифорнийские розы, – сказал мне один из цветоводов, – вы вряд ли поддержите американских рабочих. Если вы кого-то и поддержите, то только мексиканцев, которые вынуждены работать вдали от своих семей. А покупая эквадорские розы, вы позволите эквадорским семьям не разлучаться». Он добавил, что если американцы перестанут покупать эквадорские розы, то рабочие места исчезнут и занятым в цветочной индустрии придется искать новую работу. А она становится все более редкой, поскольку перуанцы и колумбийцы тоже пересекают границу Эквадора в надежде заработать что-то в долларах США, а не в валюте собственной страны.
