— Я пока очень похожа на человека, — говорю я. — Жницы недалеко уходят по пути изменений. Если я стану хранителем, то всё будет иначе… Максим, я вызываю у тебя отвращение?
— Нет, — говорит Макс охрипшим голосом.
— Мне вчера показалось, когда ты меня обнимал…
— Тебе не показалось.
— Максим, это у меня первый и последний раз, наверное. Если… если я тебе не противна…
Встаю, глядя в пол. Максим подходит ко мне. Я слышу, как колотится его сердце учащается дыхание, ощущаю запах гормонов. Я не человек, я только выгляжу похоже. Мои пальцы теребят поясок халата.
— Может, меня кто-то посчитает… психом, — отвечает Макс. — Но ты мне нравишься.
Я сбрасываю халат.
Пальцы Максима касаются моего лица. Он целует меня, и я отвечаю, неумело, но старательно. И мне это нравится.
Он действительно мне нравится и от этого хочется рыдать.
— Открой глаза, — говорит Макс.
Мотаю головой.
— Не бойся, — говорит Макс. — Я хочу их видеть.
Это как раз то, что ему видеть не следует.
Но я жница и у меня есть долг.
Он мне нравится, нравится, да. Но я должна сделать больше. Я должна его в себя влюбить. Начисто, до безумия. Чтобы он пошёл до конца, ведь Призыв — это ещё не приказ…
Я поднимаю взгляд на Макса.
Глаза — зеркало души. Ну, а если серьёзнее, то глаза это тот кусочек мозга, который опасливо выглядывает наружу из тела.
Изменённые не способны к телепатии. Через Гнездо мы можем обмениваться эмоциями, несущими в себе информацию. Но кое на что мы способны и сами по себе.
Стражи способны проецировать страх и угнетать волю врага. Беззащитные монахи — вызывать дружелюбие и симпатию.
Мы, жницы, в первую очередь — учителя. Мы умеем порождать интерес и любовь. Ну да, это для куколок. Но разница невелика.
Смотрю в глаза Максима. Знаю, что сейчас мои глаза начинают светиться сиреневым мерцанием.
Я проецирую в его разум любовь.
И слишком поздно понимаю, что в этом не было нужды.
Глаза — это зеркало…
Что это было? Я открылась, и он влюбил меня в себя? Или меня ударило моим собственным отражённым приказом любить?
Мне стыдно, стыдно, стыдно!
Я рыдаю, а Макс целует меня, и я целую его в ответ, я не могу его не целовать, я люблю его… и я заставила его полюбить меня…
Что я наделала?
Как мне теперь с этим жить?..
Я обнимаю Дарину — в тех искажённых пространствах, где спрятана материя и энергия наших тел.
Милана и Карир отступили, они знают, что сейчас нам надо быть вдвоём.
Я-мы просто стоим в белом сиянии, в виртуальной среде, которую я-мы создали для этого. Но всё как настоящее. И наши нагие тела, и соединившиеся руки, и слёзы на глазах Дарины.
Делаю усилие и максимально отсоединяю свой разум, чтобы говорить от имени Максима.
— Дарина… ничего ты со мной не сделала…
Она поднимает глаза. Это почти как тогда в Гнезде…
— Я тебя раньше полюбил, — говорю я и улыбаюсь.
— Когда? — спрашивает она с подозрением.
Пожимаю плечами. Я не могу это сформулировать, это произошло не в один миг. Очень быстро, но всё же…
Мы стоим обнявшись.
Потом Дарина вздыхает.
И говорит.
— Надо возвращаться. Приближаются гвардейцы.
— Это не страшно, — отвечаю я.
— Конечно. Но там двое Прежних, они хотят прощупать нас и определить границы возможностей.
— Значит, придётся уничтожить гвардейцев по старинке, — отвечаю я.
— Но потом будут двое Прежних. Даже если мы равны им, их двое.
— Мы сильнее, — отвечаю я. — И я уже сражался с ними. Я знаю их слабые места. А с нами ещё никто не сражался.
Дарина кивает.
Время вокруг течёт очень, очень медленно. Но время кончается, я не Высший, чтобы им управлять.
Моё биологическое тело идёт по улице, его окружают.
— Я буду помогать, — говорит Дарина. — У меня есть базовый боевой курс. Но Милана и ребёнок помочь не смогут, их смысл в любви…
— О, ты не представляешь, какой смертоносной может быть любовь, — возражаю я.
И мы соединяемся воедино, все четверо.
Обмениваемся короткими ободряющими касаниями.
Я-мы выходим на физический уровень бытия.
С каждой секундой я-мы всё лучше понимаем, на что способны.
Но пока мне придётся это скрывать.
Я-мы вижу выходящих навстречу по улице гвардейцев. Это сборная солянка, кого тут только нет. Но основная масса ровианцев подступает сзади и через здания.
Я-мы улыбаемся.
И превращаем своё тело в тело Защитника. Гораздо медленнее, чем могли бы, зато впечатляюще — я-мы рычим, вскидываем руки, вытягиваемся, на нас трещит и разрывается одежда…
Я-мы не переборщили?
В нас три с лишним метра роста!
Но ничего. Пусть Прежние считают, что я лишь какая-то продвинутая версия Призванного.
Я-мы колотим себя в грудь, словно Кинг-Конг. Это идея Миланы, и она смеётся.
Навстречу мне неуклюже бегут панцеры, я-мы бежим навстречу.
И начинаем убивать.
Часть 2. Глава вторая
Я больше не я-мы. Я — просто я, четыре личности слились в одну. У меня нет времени, чтобы разделять сознания.
У меня есть преимущество перед Мод и вторым Прежним — они не понимают, кто я такой. Люди были заготовкой для гвардейцев и Слуг, резервуаром для случайных мутаций и нечастого притока Кандидатов. Люди не планировались для сингулярности, как овец не готовят для поступления в университет.
И теперь Прежние пытаются понять, что я могу.
На бегу я анализирую всё, что сказал Мод. Прав ли я был, обозначив себя как предсингулярную личность? Может быть, стоило назваться Защитником, понизив свои возможности? Или заявить, что я — Высший, и заставить их отступить?
Нет.
Всё верно.
Они не поверят в любом случае, ведь они никогда не сказали бы правды.
Они стали бы проверять меня, прежде чем принять решение.
