Сейчас существа трёх миров
Забылись сном невнимательности.
Проснувшись, они бродят в своей слепоте
114.
Учёные говорят о слепоте невнимания, когда вы не замечаете чего-то, находящегося на виду, поскольку ваше внимание направлено куда-то ещё. Слепота невнимания – это более интенсивная форма отвлечения или невнимательности, которая в буквальном смысле способна убивать. Сколько раз, отвлёкшись на что-то, вы ударялись о какой-нибудь объект или даже врезались в него? Исследования слепоты невнимания показывают, что визуальное восприятие – это нечто большее, чем просто фотоны, бьющие в ваши глаза и активизирующие ваш мозг. Чтобы действительно видеть, вы должны быть внимательны
115.
Выводы этих исследований легко экстраполировать и сказать, что ментальное восприятие – это нечто большее, чем мысли или образы, «бьющие в глаз» вашего ума и активирующие ваш мозг. Чтобы действительно видеть ландшафт своего ума, а значит, стать осознанными к нему, вы должны быть внимательны. Таким образом, в сердце осознанности лежит тренировка внимания. Медитация внимательности, в свою очередь, является сердцем этой тренировки.
Здесь полезно вспомнить, что сон – это продукт неведения. Это не обычное неведение, когда у нас нет знаний по какой-то теме, а изначальное неведение, не сознающее природы ума и реальности. Это то неведение, от которого пробудился Будда, затем посмотрев из своего пробуждённого видения и увидев, что все по-прежнему являются его пленниками. Он увидел, что все в мире спят.
Как же мы можем работать с этим фундаментальным неведением? Как, подобно Будде, мы можем пробудиться от него? Через противодействие тому, как оно выражается от мгновения к мгновению, то есть отвлечению. Иными словами, мы можем пробудиться через практику медитации внимательности.
Будучи существами сансары, или «лунатиками» – теми, кто ходит, не пробудившись от сна, мы раз за разом возвращаемся к различным уровням сна, будь то ночной сон или дневные отвлечения, поскольку они заряжают энергией наш сансарический ум. Отвлечение, будучи выражением неведения, – это пища сансары. Когда мы теряемся во сне неведения, теряемся в мыслях, отвлечениях или сновидениях, это питает наши сансарические жизни. Мы заново загружаем свои заблуждения.
Посредством медитации внимательности мы работаем с неведением, то есть со «сном», проявляющимся в своей самой распространённой и непосредственной форме в виде отвлечения. В общем, отвлечения повседневной жизни и бессознательность сна – это два лица одного и того же неведения. Это одно и то же явление, происходящее на двух уровнях. Остающиеся незамеченными (дискурсивные) мысли – это просто способ засыпать от мгновения к мгновению. По некоторым оценкам, количество таких мыслей – около 70 тыс. в день
116.
Как мы уже видели, будды не спят ночью, но и днём они тоже не спят. Они никогда не отвлекаются. Они никогда не забывают. Таким образом, к этой важной теме можно также обращаться через разговор о забывчивости. В связи с этим невнимательность (с акцентом на «не-») на самом деле является формой изначальной забывчивости. Мы постоянно забываем присутствовать. Внимательность (с акцентом на «-ность») – это выражение памятования или его практика.
Сущность духовной практики во многом сводится к памятованию – памятованию о том, чтобы возвращаться в настоящий момент (посредством практики внимательности), памятованию о том, чтобы быть добрыми и сострадательными (посредством таких практик, как лоджонг и бодхичитта), памятованию о том, что вы уже будда (посредством таких практик, как йога божества и бесформенные медитации махамудры и дзогчен)
117. Основа сансары очень проста: мы забываем. В этом фундаментальное различие между живым существом и буддой. Живые существа забыли, что они будды, но будды никогда не забывают. Это заключение в стиле дзен: мы прикладываем столько усилий, чтобы научиться, хотя всё, что нам нужно сделать, – это вспомнить.
Тибетское слово для внимательности, дренпа, означает «вспомнить» или «помнить». Английское слово memory, «память», восходит к латинскому memor, означающему «внимательный». Это вполне логично. Если наша проблема – это забывчивость, наше решение – это памятование. Практика памятования, пробуждения начинается с того, что мы вспоминаем о возвращении в настоящий момент. Она начинается с внимательности. Таким образом, эта простая практика имеет грандиозные последствия. Дух вос‐поминания начинается с внимательности, а заканчивается состоянием будды.
ПРАКТИКА ПАМЯТОВАНИЯ
Забывчивость (невнимательность) расчленяет, память (внимательность) воскрешает. Во время Тайной вечери Христос преломил хлеб и сказал своим ученикам: «Сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в моё воспоминание». Забывчивость, которую мы проявляем от мгновения к мгновению, – это просто повседневное повторение изначальной амнезии, возникающей, когда мы забываем свою истинную природу, свой ум ясного света и отдаляемся от сознания Христа внутри нас. Возвращение к Христу или будде внутри начинается, когда мы возвращаемся в настоящий момент. Каждый раз, возвращаясь в момент «сейчас», мы начинаем залечивать изначальное расчленение, оторванность психики от ума ясного света, которая ведёт к двойственности.
Для нас недвойственность, являющаяся синонимом просветления, – это абстрактное понятие. Мы не осознаём, что можем практиковать недвойственность. Каждый раз, когда вы возвращаетесь к дыханию в практике внимательности или к настоящему моменту в повседневной жизни, вы практикуете просветление, залечиваете изначальное расчленение, продолжающее отзываться минирасчленениями, которые мы называем невнимательностью. Вы делаете шаг по духовному пути, возвращаясь к будде или Христу внутри каждый раз, когда прекращаете отдаляться от будды или Христа и вновь вступаете в настоящий момент. Вы обнаружите будду, скрытого именно в этом мгновении. Внимательность познакомит вас с ним. Подобно тому как крошечные капли воды в конце концов могут стать океаном, крошечные мгновения памятования могут в конце концов залечить изначальное расчленение. Практика мгновенной недвойственности в конечном счёте ведёт к недвойственности. Нам может казаться, что просветление существует в каком-то смутном будущем, «там и тогда», однако ключ к его актуализации присутствует здесь и сейчас. Недвойственность кажется такой далёкой лишь потому, что мы продолжаем отдаляться от неё. Каждый раз, когда мы отрываемся (отчленяемся) от настоящего момента в силу своей невнимательности, мы делаем шаг от того, кто мы есть на самом деле, и от того, чего мы на самом деле хотим. Мы, сами того не ведая, продолжаем отдаляться от самих себя. Мы застряли в сансаре, потому что продолжаем практиковать её. Мы застряли в двойственности, потому что продолжаем упражняться в ней.
