– Да, да, знаю.
– Почему ты так сказал? Почему ты употребил это слово? Я имею в виду «издевается».
– Ну, по-моему, папин отец издевался над ним.
– Ты хочешь поговорить об этом?
– Тут особенно не о чем говорить. – Оливер пожал плечами. – Вообще-то, папа об этом не рассказывает. Я просто знаю, что мне не разрешали встречаться с дедушкой, а затем он умер, и теперь мы живем в его доме.
– Каково это – жить в его доме?
Оливер задумался:
– Здесь как-то жутковато. И одиноко. Но и хорошо, не поймите меня неправильно. Мне нравится жить в лесу и все такое. Иногда я просто отправляюсь гулять, и вокруг все тихо и спокойно. Может быть, даже чересчур тихо. Мама занята, приводит дом в порядок и готовит этот сарай. Папа… знаете, он папа, у него работа и все такое.
– Ты уже завел новых друзей в школе?
– Нет, – поколебавшись, ответил Оливер. Он не хотел в этом признаваться. – Но прошла всего неделя…
Доктор Нахид широко улыбнулась:
– Ничего страшного. Но друзья – это очень хорошо. Каждому человеку нужны друзья, поэтому, дорогой Оливер, давай-ка раздобудем тебе друзей.
8. Рыбы и звери
Нейт посмотрел на себя в зеркало: бежевая рубашка, темно-зеленые брюки. Этот наряд егеря никак не походил на синюю полицейскую форму. Нейт задумался: кого он сейчас видит перед собой?
Здесь, в захолустье, он чувствовал себя потерянным. Одно наложилось на другое – увольнение из органов правопорядка, отъезд из города, из старой квартиры, переезд в дом, где прошло его детство, все еще как будто принадлежащий двум мертвецам… Хорошо хоть Оливеру здесь вроде бы лучше. Хотя нельзя сказать, что у Нейта была возможность действительно пообщаться с сыном. Олли правда лучше? Проклятье, Нейт этого не знал.
Он перевел взгляд на раковину. На ней лежала кобура – потрепанная, не новая. В ней был «Глок-19».
Перепоясавшись ремнем с кобурой, Нейт вышел из ванной.
* * *
В офисе смотреть было особенно не на что. Главная комната и комната для совещаний поменьше, в углу туалет, общий для всех полов. Прямо посредине два письменных стола лицом друг к другу. Стены обшиты деревянными панелями. На полу протертый бежевый ковер.
За дальним столом сидел партнер Нейта, Аксель Фигероа – Фига. Коренастый здоровяк с толстыми руками, бедрами и шеей, но невысокий, отчего казался обрубком. Голова у него была обрита наголо, а смуглая кожа цветом напоминала ремень. И еще усики, крошечные.
– Наконец тебе прислали форму, – заметил Фига.
– Да, наверное, решили, что без нее мне никак, – сказал Нейт. Он покрутился, как модель на подиуме. – Ну, как я в ней выгляжу?
Нахмурившись, Фига пробормотал что-то невнятное.
– Похоже, я тебе не очень-то нравлюсь, – продолжал Нейт.
Снова невнятное ворчание. Фига опять занялся бумагами.
«Я ведь повсюду завожу друзей», – подумал Нейт. Так продолжалось уже несколько недель – все их общение было кратким, быстрым, исключительно по делу.
Вздохнув, он подошел к стенду, на котором имелась вся необходимая информация: таблица с датами охотничьего и рыболовного сезонов, а также курсов безопасности на охоте плюс предупреждения насчет инвазивных видов
[14]. В основном разных насекомых. В одном предупреждении говорилось о какой-то красной фонарнице, с огромным аппетитом уплетающей фруктовые деревья и виноградники.
– Тебе скучно? – спросил Фига.
– О, просто решил немного почитать.
– Нужно заняться бумагами. Разрешения и все такое.
– Разумеется, – сказал Нейт, и в его голосе прозвучала обреченность. Он вернулся за свой стол. Фига наблюдал за ним.
– Ты работал в полиции Филадельфии, верно?
– Именно так.
– Наверное, там никогда не бывало скучно.
Тон Фиги не был дружелюбным. Он явно хотел спровоцировать Нейта на что-то. Но вот на что именно – Нейт не знал. Однако он не видел иного выхода, кроме как подыграть.
– В каждой работе есть свои плюсы и минусы, но не буду спорить – мы кое-что повидали, нам довелось испытать много чего, это точно.
– И, я так понимаю, ты прошел соответствующую подготовку.
– Разумеется.
– Значит, Нейт, в нашем захолустье тебе должно быть скучно. Большинство тех, кто становится егерем – «специалистом по охране дикой природы», – сначала отправляются в Гаррисберг и проходят полный курс обучения в школе Леффлера. Программа там рассчитана на год. С проживанием в общежитии. Уроки по уходу за дикой природой, законодательству, правилам безопасности и так далее.
Нейту внезапно стало неуютно. Пристальный взгляд Фиги пригвоздил его к стене словно дешевую киноафишу.
– Я так понимаю, ты этот курс прошел, – сказал Нейт.
– Прошел. – Фига подался вперед. – А ты – нет.
– И с этим будут какие-то проблемы?
Откинувшись назад, Фига скрестил руки на груди.
– Нет. Ты оттрубил свой срок в окопах. Пускай в других окопах, но какая разница… Билл Динджел там, в Гаррисберге, говаривал: если летишь – лети.
На взгляд Нейта, проблема оставалась.
– Послушай, я вовсе не собираюсь мочиться в твой кофе. Я не сверхвысокого мнения о собственной персоне и не думаю, что служба в полиции Филадельфии дает мне какие-то особые права. Я вырос в здешних местах, здесь охотился и ловил рыбу, но вовсе не утверждаю, что знаю эту работу. В отличие от тебя. Начальник – ты. Хочешь, чтобы я занимался бумагами, – значит, буду заниматься бумагами. Хочешь, чтобы я сидел и таращился на стену, – значит, буду таращиться на стену. Я готов собирать оленье дерьмо и очищать канавы от мусора. Ты – начальник, и решаешь ты.
– Однако я никакой не начальник, ведь так? Должностные обязанности у нас с тобой одинаковые, Нейт. И называются должности одинаково. Зарплата? Одинаковая. – Фига рассмеялся, однако в его смехе не было веселья. – Выкладывай – наверное, ты получаешь больше.
– Это с какой еще стати?
– Не заставляй меня говорить это вслух.
– Говорить что?
Снова подавшись вперед, Фига положил ладони на стол. Он начал было говорить что-то, отвернулся, а затем, должно быть, подумал: «И хрен бы с ним», потому что решился и сказал:
– Ты белый.
– И что?
– Вот как? Это твой ответ? «И что»?
– Это не ответ – это вопрос.
Фига кивнул, показывая, что сыт по горло, что с него хватит.
