– Нет, думаю, нам не нужно ни о чем ему рассказывать.
– Согласна, – сказала Мэдди.
– Просто… все это какая-то чертовщина. Оливер – ребенок. Не стоит. Мы не должны оберегать его от реальности, но также не должны вколачивать ему реальность в голову бейсбольной битой. И теперь у него есть друзья. Калеб хороший парень. Джейк… ну ладно, если честно, Джейку я не доверяю, но мы не можем контролировать все аспекты жизни сына, и у него на плечах своя достаточно неплохая голова. Не хочу его нервировать.
Екнувшее нутро породило у Мэдди тревогу, что этот выбор неправильный. Они – команда, все трое. И то, что отец с матерью держат Оливера на расстоянии вытянутой руки, уже породило свои проблемы. Но в то же время… это же просто полнейший бред, твою мать. Мэдди попыталась представить, как заводит с сыном разговор на эту тему. «Привет, парень, как сегодня в школе? На обед макароны с острым соусом. Да, кстати, мои работы оживают, а еще тут один мертвый серийный убийца каким-то образом вернулся… О, и еще отец в буквальном смысле дрался с призраком деда. Что задали на дом?»
Правильнее будет промолчать.
Во многом потому, что только так они и могут поступить.
– Значит, решено, – сказала Мэдди.
– И что теперь? – спросил Нейт.
– Не знаю. Нам нужны ответы. Ты отправляйся к Джеду. Я определенно больше не хочу ничего ваять, ну его на хрен. Мне нужно провести кое-какие исследования – загляну в библиотеку, посмотрю, что там можно найти. В худшем случае позовем двух священников, старого и молодого, и совершим изгнание бесов
[80].
– Можем переехать в другое место, – сказал Нейт. – Собрать вещи и уехать отсюда.
– Нет! – решительно произнесла Мэдди. – Мы не сдадимся. Не поднимем руки. Это наш дом. И мы будем за него сражаться!
39. Разбитые звезды
Когда Оливер, засыпая, закрывал глаза, он видел пустоту. Видел все эти разбитые звезды. И слышал звуки выстрелов, трещащих костей, взрывов, проникнутых отчаянием криков. Вздрогнув, он просыпался, и ему приходилось начинать все заново.
То же самое теперь происходило в школе. Если Оливер слишком долго не моргал, он ощущал головокружение от падения в эту пустоту. На биологии задремал было, и тут снова – грохот выстрела. Просыпаясь, Оливер вскрикнул, и это получилось так громко, что все обернулись, а учительница с укором посмотрела на него.
Дети рассмеялись.
Ну разумеется.
На перемене Оливер вышел в коридор, чтобы набрать в бутылку питьевой воды, и ощутил позади себя чье-то присутствие. Почувствовал резкий запах мачо-парфюма. Оборачиваясь, он уже заранее знал, кого увидит.
Вид у Грэма был ужасный. Длинная щетина украшала подбородок и обширное пространство щек. Пальцы оставались в лангете. А внутри пульсировало ядро боли. Чернее непроглядного мрака. Змей немощи пожирал его, разрастаясь, заполняя собой все.
– Вид у тебя дерьмовый, – презрительно промолвил Грэм.
– У тебя не лучше, – ответил Оливер, и тотчас же в голове ракетой пронеслось: «Напрасно ты ему это сказал» и «Матерь божья, неужели я правда ему это сказал?» Он болтался между двумя чувствами: страхом, что Грэм врежет, и ощущением собственной силы.
«Потому что да пошел ты к такой-то матери, Грэм Лайонз!»
Грэм вздрогнул. Как от затрещины.
– Ах ты мелкое дерьмо! Ты повредил мне палец! И еще смеешь так говорить со мной?
Он надвинулся на Оливера.
Тот упивался уверенностью в себе. Оливер понимал, что, скорее всего, это чувство было лишь временным и, пожалуй, сулило лишь новые неприятности, однако в подсознании звучали слова матери: «На хрен!»
– И что ты намереваешься по этому поводу сделать?
После этих слов Грэм схватил его за руку…
– Эй! – послышался чей-то голос.
Калеб.
Он стоял с телефоном в руке, снимая видео.
– Улыбнись в объектив, приятель. Если хочешь ударить моего друга, если хочешь устроить шоу, то, я тут подумал, почему это не может увидеть весь мир?
Вокруг Калеба стали собираться другие ученики, желающие посмотреть, что происходит.
– Я просто беседую со своим другом Оливером, – пробормотал Грэм.
– Ступай своей дорогой, – сказал Калеб.
– Ты уверен в том, что делаешь?
– А ты уверен в том, что делаешь? Тебя уже отстранили от тренировок, приятель. Нужен билет в один конец из команды – валяй дальше!
После этих слов Грэм сдался. Как Чеширский кот, он растянул рот в огромной ухмылке и растворился в толпе учеников.
Оливер выпустил задержанный вдох.
– Калеб… – выдавил он.
– Привет, Олли.
– Ты на меня не злишься?
– Нет, дружище. – Калеб удивленно поднял брови. – Я не такой. Хотя ты меня здорово обидел на празднике. А что касается твоего приятеля Джейка, то я этому типу не доверял бы.
– Я сам не знаю, можно ли ему доверять. Извини, что не рассказал вам про Алекса и Грэма. Но… Джейк действительно спас меня от них. Я просто думаю, что не нужно судить его слишком поспешно.
– Слушай, дружище, – Калеб закатил глаза, – я тебе не отец, не начальник, это твоя жизнь, не моя. Так что не стану тебя учить. Однако лично мне этот деятель кажется мутным, и я не верю ему ни на йоту. Но ты клевый чувак, и если хочешь с ним общаться, – имеешь полное право. Просто не проси меня присоединяться.
– Хочешь ли ты сказать, что мы с тобой больше не будем тусоваться?
– Ты что, Олли! Ну нет. Мой друг может дружить с тем, с кем не дружу я. Это называется жизнь.
– Потому что мне нужно и дальше встречаться с ним. С Джейком. У меня такое ощущение, будто мы с ним еще не закончили. Понимаешь?
– Не-а. Но это необязательно.
– Я хочу наведаться туда после уроков. К Джейку домой. Кажется, он живет в трейлерном городке. В Эмералд-Эйкерс.
– Классно. – Калеб пожал плечами. – Я тебя подброшу.
– В этом нет необходимости.
– Заткнись, приятель, дай мне сделать, что я хочу. Может, как-нибудь потом купишь мне бургер или подкинешь пару долларов на бензин.
– Договорились! – просиял Оливер.
* * *
Школа находилась к востоку от города, и в тот день после уроков Оливер отправил матери сообщение, что у него внеклассные занятия и он вернется домой с кем-нибудь из товарищей или позвонит ей. Мать ответила: «ОК».
