– Чувак, Зуко – олицетворение зла!
– Нет, Зуко был просто плохим, но стал хорошим.
– Ну хорошо, хорошо, как скажешь… Извини. Не стоит подшучивать, просто… что за хрень с ним стряслась?
– Не знаю. – «Но хочу узнать».
– Ладно, ты хотел с ним поговорить – вот он собственной персоной.
– Хотел.
И Оливер действительно хотел этого. Но сейчас ему стало страшно. Отчасти он испугался того, что Калеб пойдет вместе с ним и услышит, о чем он спросит у Джейка, – или Джейк ничего ему не ответит, потому что Калеб будет рядом. Оливер боялся наломать дров. Все это казалось ему важным. Как будто он стоял на одном пальце ноги на остроконечном горном пике – и любое неверное движение грозило низвержением.
Опять нахлынуло головокружительное ощущение падения…
Но куда он падал? В пустоту.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Калеб.
Оливер сделал резкий вдох, возвращаясь к действительности.
– Все в порядке. Да. Все в порядке.
– Отлично, потому что твой дружок идет к нам.
– Что? – «Твою мать!»
И действительно, Джейк подошел к машине. Вопросительно глянул в салон, опустив голову так, чтобы можно не обращать внимания на отблески на стеклах и увидеть, кто внутри. Наконец разглядев сидящих, ухмыльнулся и постучал в окно.
Олли опустил стекло.
– Привет, Джейк, – фальшивым голосом произнес Оливер. Что-то вроде «О, а я тебя и не заметил» или «Вот это встреча». Как та карикатура с собакой в горящем доме: «Все в полном порядке».
– Привет, Олли. Привет, Калеб.
– Привет, – буркнул Калеб.
– Что вы здесь делаете?
– Я просто… э… – Олли с трудом сглотнул комок в горле. – Решил проведать тебя. Узнать, как ты.
– У меня все замечательно. – Джейк оскалил свою акулью пасть, демонстрируя зубы, большие и белые. – Калеб, как поживаешь?
– О, приятель, ты меня знаешь. Лучше всех.
– Лучше всех. Ага. Точно. – Джейк пристально посмотрел на Оливера. – Не хочешь заглянуть ко мне?
– Ну да, конечно.
Оливер и Калеб начали было выходить из машины, но Джейк остановил их.
– А к тебе приглашение не относится, – сказал он Калебу.
– Что? – удивился тот.
– Олли и я – у нас с ним связь. И нам нужно обговорить кое-что важное. А ты будешь лишним.
– Извини, я… – Оливер с мольбой посмотрел на Калеба.
– Приятель, я тебе не такси, черт побери. Ждать не буду.
– Знаю. Я… как-нибудь доеду. Или дойду пешком…
Склонившись к нему, Калеб тихо произнес:
– Олли, чувак, не ходи с ним. И тогда тебе не следовало идти с ним в лес, и сейчас никуда не ходи с ним. Он мне не нравится. Я ему не верю. На мой взгляд, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Я тебя слышу, – сказал Джейк, стоящий у открытой двери.
– Знаю, и мне на это насрать. А теперь проваливай!
Оливер положил руку Калебу на плечо, успокаивая его.
– Все будет хорошо.
– Черта с два! Только не говори потом, Олли, что я тебя не предупреждал.
– Спасибо, Калеб.
– Угу.
Оливер одарил друга обнадеживающей улыбкой, лживой. Спокойствия не было и в помине; тревога терзала его подобно людоеду, грызущему кость. Однако он вышел из машины и последовал за Джейком к трейлеру. Калеб резко рванул с места, разбрызгивая колесами асфальтовую крошку. «Сатурн» скрылся из виду.
40. Чертоги колдуна
Внутри трейлера царил полный беспорядок. Протертый ковер, обшитые деревом стены. Повсюду, даже на лиловом диване, судя по виду, пережившем войну, были разбросаны коробки из-под пиццы и прочего фастфуда. На стене висел плоский телевизор с паутиной трещин в одном углу экрана, с подключенной к нему игровой консолью последней модели. На кофейном столике между диваном и телевизором стояла раскрытая коробка из-под рыболовных снастей, вот только крючков, блесен и поплавков в ней не было. Коробочка была полна таблеток. Голубых, белых и розовых, треугольных и круглых, а также капсул. Что-то вроде жевательного маршмеллоу-ассорти из наркотиков.
– Слушай, ты извини, что не пригласил твоего друга, но я рассудил: это между нами двоими. А что я могу сказать про Калеба? Внешне он… ну, классный черный, но внутри… липкое дерьмо, сплошь долбаные карты и игры.
– Калеб – мой друг. Ты что, расист? Раз он черный, то не может играть в «Подземелья и драконы»?
– Да нет. Я хочу сказать… все мы расисты, раз встроены в систему, разве не так? Ты и я – мы часть системы привилегий и гнета…
«Так, заткнись!» Этот ответ показался лишь пустым сотрясанием воздуха.
– Ладно, – примирительно произнес Оливер. – Знаешь, я ведь тоже в это играю.
Тут Джейк умолк. Оглядел его с ног до головы. Шумно втянул воздух сквозь зубы, пристально изучая Оливера своим беспокойным глазом.
– Да. Играешь. Это очень интересно.
– Почему интересно?
– Просто интересно. Ладно, проходи, садись.
Взяв лежащие на диване коробки из-под пиццы, Джейк запустил ими в дальний угол.
– Ты живешь здесь не со своей теткой, – сказал Оливер, не отрывая взгляда от таблеток.
– Точно. – Джейк пожал плечами.
– Пожалуй, я пойду.
– Успокойся, я не буду заставлять тебя глотать таблетки. – Еще один взгляд, разбирающий по кирпичикам. – Я считаю, ты слишком хороший для этого.
– Да. Ну… – Негодующе: – Да, хороший!
– Я уже начинаю это видеть. Итак, садись. Хочешь получить ответы, да?
– Ты меня бросил. Одного, в лесу, в бурю.
– Твоя мать уже шла к тебе. Я не мог допустить, чтобы она меня там увидела. Ты хочешь узнать больше или нет?
Оливер неохотно сел. Диван был таким мягким, что показался губами, готовыми его поглотить. Это только усилило беспокойство Оливера – если вдруг понадобится, он не сможет вскочить и дать деру. Это будет все равно что бежать в глубокой грязи, убегать в кошмарном сновидении.
Проваливаясь, проваливаясь все дальше в пустоту…
Усилием воли Оливер прогнал это воспоминание и это чувство.
– Зачем сюда приезжал наш сосед? – спросил он. – Я видел, как он выходил отсюда.
– Джед. Да. Он сдает мне жилье. – Глаза Джейка сверкнули подобно отблеску луны на черной водной глади. – Но ты хотел поговорить не об этом. Нет. Ты хотел поговорить о том, что произошло в лесу.
