Наверное, это было последствием моей едва неначавшейся одержимости. Амулеты избавили меня отдемонической скверны, ноеепричину, мое демоническое наследие, они убрать немогли.
Яподавил вздох изаставил себя отвернуться отмеча. Во-первых, оннаверняка охранялся магией. Во-вторых, вряд лиаль-Ифрит понравится, если чужак полезет кихсемейному наследию.
Что-то изменилось.
Воздух стал холоднее исуше, солнечный свет, льющийся через высокие окна, померк. Апотом яощутил присутствие.
Словно ветер, пронизывающий досамых костей, нопри этом некасающийся кожи. Словно солнечный свет, только неправильный, такой, откоторого становится нестерпимо холодно…
—Духи поднялись,— сказала Амана.
Значит, это было их присутствие. Оно между тем усилилось. Будто ледяные щупальца проникли мне под кожу, будто лед начал растворяться вкрови… Подобным образом работали очищающие отскверны амулеты, только отних повенам растекался жар, асейчас— холод.
—Рейн, что стобой?— Амана потянула меня заруку, ияпонял, что застыл наместе, загородив дорогу другим гостям.
—Холод— это нормально?— спросил яструдом.
—Какой холод?— Амана нахмурилась, непонимая.
Значит, ненормально…
Теперь лед, разнесенный стоком крови, ощущался вовсем теле. Двигаться стало трудно, будто изнутри япревращался вледяную статую. Более того, трудно стало даже дышать.
Неужели мои недавние случайные слова оказались пророческими, иядействительно настолько непонравился родовым духам аль-Ифрит, что они решили заморозить меня насмерть?
Глава 3
Нопочему?
Что ясказал или сделал такого, чтобы они захотели меня убить?
Аповсем признакам именно этого они ихотели— несколько шагов всторону отглавного входа были моими последними сознательными движениями. Теперь янемог даже поднять руку. Немог говорить.
Искоро несмогу дышать— лед уже начал сжимать легкие.
Губы Аманы зашевелились, ноянеуслышал ниединого слова— вушах нарастал гул, заглушающий все звуки.
«Давчем причина-то?— закричал ямысленно, хотя понятия неимел, могут лидухи читать мысли.— Яженепричинил аль-Ифрит никакого вреда! Непричинил инепланирую! Ияспас Аману!»
Ноэто ничего неизменило— лед продолжал распространятся.
Лицо Аманы отразило растущее недоумение итревогу— она явно непонимала, что происходит.
Что ямог сделать, чтобы спастись? Что…
Лицо Аманы передо мной исчезло. Исчезли остальные люди, исчез главный зал. Взамен появился образ зеленого сада снебольшим фонтаном вцентре, идлинные тени двух людей, пересекающие галечную дорожку ировный газон.
—Вот поэтому, ми-дан,— произнес глубокий, хорошо поставленный баритон, принадлежащий одному изэтих двух людей,— посещение корневых земель даже союзных кланов слишком опасно, ивстречи всегда происходят нанейтральных территориях.
— Ноесли это все жеслучилось игость непонравился духам клана, что тогда?— спросил второй. Его голос оказался тонким, мальчишеским иего тень была куда короче.
—Боюсь, тогда остается только молиться Пресветлой Хейме,— баритон вздохнул.
—Это неответ.
—Мне… доводилось слышать опаре случаев, когда несчастные, вызвавшие гнев родовых духов, остались живы,— неохотно произнес баритон.— Ноэто лишь слухи, ането, начто стоит опираться при составлении планов…
—Яхочу услышать эти слухи,— голос мальчика прозвучал как приказ.
—Духи неспособны видеть ирассуждать так, как люди,— после паузы ответил баритон.— Они ощущают жизненную силу, магию, наследие крови, проклятия иблагословения. Если, покаким-то причинам, они решили убить гостя, договориться сними неполучится. Подошедшим доменя слухам, выжившие сумели обмануть духов, скрыв свою суть. Водном случае человек притворился мертвым— погасил свою магию, замедлил ток крови ибиение сердца, акогда внимание духов перешло надругих людей, поставил вокруг себя купол Арето. Вовтором случае человек был полудемоном— темным эббом. Онснял свою печать, призвал Тени, отвлекая внимание духов, ивсоздавшейся суматохе сумел сбежать…
Воспоминание погасло.
И…
Ичто это было?
Как это могло мне помочь?
Янемог нипогасить свою магию— потому что ееуменя небыло!— ниснять печать. Опять жепотому, что печати— чем быона неявлялась— намне тоже небыло!…А если даже вдруг была, тояпонятия неимел, где она находилась, как выглядела, как ееснимать— и, самое главное, как прожить достаточно долго, чтобы это все узнать!
Воспоминание заняло едва пару мгновений, судя потому, что, когда реальность вернулась, все вней осталось таким же, как прежде.
Почти таким же.
Потому что кдвум главным ощущениям— притяжению ихолоду— добавилось третье. Ощущение неустойчивости, плотно связанное сощущением пустоты под ногами.
Потом пол сотрясся. Грохота, который, поидее, должен был это сопровождать, янеуслышал— гул вушах так ипродолжался— носамо движение ощутил. Покаменным плитам пошли трещины, кое-где настолько глубокие, что вних мог быпровалиться ребенок.
Холод, держащий меня, ослаб. Лед внутри начал таять. Стали возвращаться внешние звуки. Ияпочти услышал хор бестелесных голосов: «Недотебя сейчас». Неточтобы кто-то это реально сказал, ноощущение создалось именно такое.
—Флуктуации!
Янезнал, кто это закричал ичто это слово значило, нолюди, собравшиеся вглавном зале, знали. Икаждый знал, что делать. Вцелом выглядело так, как будто отправленных вувольнение солдат, расслабившихся идовольных, вдруг бросили наполе боя.
Всамом центре зала края плит поднялись, изогнулись, корежась, будто бычто-то лезло из-под земли.
Анет, небудто.
Действительно лезло.
То, что показалось вразломах пола, выглядело как… Если взять крысу длиной втри человеческих роста, дополнительно увеличить еепасть раза вдва, снабдить несколькими рядами зубов, напоминающими крючки, добавить алого сияния ееглазам, заставить шерсть стоять дыбом ипревратить каждую шерстинку взазубренное лезвие. А, иеще незабыть дать ейвместо одного хвоста восемь, каждый заканчивающийся жалом, вероятно ядовитым. Вот если все сделать именно так, тополучится именно то, что уже выбралось из-под земли.
Впрочем, все эти улучшения «крысе» непомогли— ближайшие кней аль-Ифрит разом вскинули руки водинаковом жесте, который выглядел идеально отработанным, «крыса» вспыхнула факелом ипочти моментально осыпалась пеплом.
Тожеслучилось иследующей, вылезшей из-под земли, тварью. Исеще одной. После четвертой яперестал обращать на«крыс» внимание, потому что те, кто отправил сюда этих тварей— аябыл уверен, что это была именно намеренная атака, анекакой-то случайный прорыв— должны были знать, что для аль-Ифрит они неугроза. Значит, «крысы» служили для отвлечения внимания инастоящая опасность крылась вчем-то другом.
