– Мне пришло в голову кое-что очень занятное,
дедушка, – сказал он. – Цирадис, ведь ты говорила, что Дитя Тьмы
всегда действует в одиночку? Означает ли это, что завтра Зандрамас предстанет
перед нами совершенно одна?
– Ты неверно истолковал мои слова, Бельгарион из Ривы.
Твое имя и имена твоих друзей ясно начертаны меж звезд с первого дня творения.
О тех же, кто будет сопровождать Дитя Тьмы, нигде не упомянуто. Нет их даже в
Книге Небес. Зандрамас – единственная исполнительница темного пророчества,
представляющая важность. Те же, кто будет сопровождать ее к месту встречи,
избраны, несомненно, наудачу, но числом оба лагеря непременно должны совпасть,
Дитя Света.
– Значит, это будет честный бой, – одобрительно
пробормотала Бархотка. – Думаю, мы справимся.
– А вот мне сдается, не все сходится, – заявил
ворчун Бельдин. – Еще в Реоне ты, Цирадис, перечислила всех до единого,
кто должен сопровождать Гариона к месту встречи. А вот меня ты не упоминала.
Значит ли это, что мне забыли выслать приглашение?
– Нет, добрый Бельдин. Теперь присутствие твое
совершенно необходимо. Зандрамас включила в свое войско еще одного бойца, не
предусмотренного пророчествами. Ты здесь для того, чтобы сражающихся осталось
поровну.
– Но ведь Зандрамас не может играть честно,
правда? – спросил Шелк.
– А ты разве можешь? – ответила Бархотка вопросом
на вопрос.
– Я – это совсем другое дело. Цель моя – лишь кусочки
презренного металла. А в этой игре ставки будут повыше...
Дверь каюты открылась, и вошел капитан Креска, неся под
мышкой несколько пергаментных свитков. Он сменил камзол на просмоленную куртку
из грубого холста. Головным убором морской волк пренебрег – Гарион заметил, что
его коротко подстриженные волосы, такие же серебряные, как у Бельгарата,
странно контрастируют с темным обветренным лицом.
– Похоже, шторм слабеет, – объявил он. – По
крайней мере, около рифа море становится спокойнее. Никогда прежде такого не
видывал!
– Будь это не так, капитан, я изумился бы, –
ответил Бельдин. – Насколько мы можем судить, такой шторм – первый и
последний в истории.
– Думаю, вы ошибаетесь, друзья, – возразил капитан
Креска. – В погоде вообще мало нового. Наверняка такое уже бывало.
– Молчи и не спорь! – шепотом приказал Бельдину
Бельгарат. – Он ведь мельсенец и просто не подготовлен к такого рода
вещам.
– Ну, да ладно. – Капитан небрежно сдвинул в
сторону пустые тарелки и разложил на столе карты. – Сейчас мы находимся
вот тут, – указал он. – В какой части рифа вы желаете высадиться?
– У подножия самого высокого пика, – сказал
Бельгарат.
Креска вздохнул.
– Я мог бы догадаться... Подробной карты именно этой
части рифа у меня как раз и нет! Когда я в свое время промерял тут глубины и
подошел к этому месту, неизвестно откуда налетел шквал, и мне пришлось
ретироваться. – Он минутку поразмыслил. – Впрочем, не важно. Мы
встанем на якорь в полумиле или около того от берега и спустим на воду шлюпку.
Но кое о чем я все же обязан вас предупредить.
– И о чем же? – спросил Бельгарат.
– Сдается мне, там кто-то есть. Какие-то люди.
– Сильно в этом сомневаюсь.
– По крайней мере, я не знаю иных существ, умеющих
разводить костры. С северной стороны в этой скале есть вход в пещеру, и моряки
частенько видят там огни – уже не первый год. Лично я считаю, что там
поселились пираты. Оттуда ведь очень легко темными ночами выходить в море на
небольших судах и грабить торговцев.
– А отсюда видны сейчас эти огни?
– Полагаю, да. Давайте поднимемся на палубу и
посмотрим.
Женщины, Сади и Тоф остались в каюте, а Гарион с остальными
поднялись за капитаном Креской на палубу. Ветер, который грозил сорвать
такелаж, когда матросы бросали якорь, уже стих, а вокруг рифа уже не было
рваных клочьев белой пены.
– Вон там! – указал капитан Креска. – Даже
отсюда заметно, хоть и не так явственно. Вот когда стоишь в море прямо напротив
входа в пещеру, тогда пылает вовсю.
Гарион с трудом различил туманное красное зарево чуть выше
подножия огромного пика. Другие скалы, образующие риф, представляли собой
заостренные пики, но эта вершина была иной формы. Отчего-то она напомнила
Гариону раздвоенную вершину в земле улгов, где находился далекий Пролгу.
– Никто еще не смог толково объяснить мне, отчего эта
вершина словно расколота пополам, – заметил Креска.
– Наверное, это очень долгая история, – сказал
Шелк. Маленький человечек содрогнулся. – Здесь прохладно. Не сойти ли нам
вниз?
Гарион шел вслед за Бельгаратом.
– Откуда это зарево, дедушка? – вполголоса спросил
он.
– Я еще не вполне уверен, – ответил
Бельгарат, – но, думаю, это Сардион. Нам уже известно, что он находится в
этой пещере.
– Нам это доподлинно известно?
– Разумеется. Во время последней встречи должны
повстречаться не только вы с Зандрамас, но и Шар Алдура с Сардионом. Тот
мельсенский ученый, который похитил Сардион, обогнул южную оконечность
Гандахара и исчез где-то в этих широтах. Все настолько сходится, что не тянет
на совпадение. Сардион вел ученого к тому самому месту, куда хотел
попасть, – и несчастный покорно доставил его туда. Возможно, камень вот
уже пять тысяч лет дожидается нас в этой пещере.
Гарион оглянулся через плечо. Рукоять его меча покрыта была
кожаным чехлом, но он был совершенно уверен, что увидит слабое сияние,
исходящее от Шара.
– А Шар всегда реагирует на близкое соседство
Сардиона? – спросил он.
– Может быть, мы недостаточно близко – к тому же мы все
еще в море, а на воде Шар не вполне хорошо себя чувствует. Не исключено, что он
не желает позволить Сардиону себя обнаружить раньше времени.
– Неужели он способен так серьезно рассуждать? Я
заметил, что он обычно ведет себя как сущее дитя...
– Ты недооцениваешь его, Гарион.
– Тогда все и впрямь сходится.
– Ничего странного, Гарион. Иначе то, что произойдет
завтра, не могло бы произойти.
– Ну что, отец? – спросила Польгара, когда они
вошли в каюту.
