Или в данном конкретном случае Кирилл Лангер был всего лишь
тенью Мицуко, видел ее глазами и просто следовал за ней?..
Мысли о Мицуко все еще причиняли ему боль, и поэтому Пацюк
решительно перескочил на совершенно нейтральных бизнесменов.
О несчастье, произошедшем с Давыдовым и Газаряном, он только
слышал. Оно и понятно, люди подобного калибра никогда не уходят бесследно, они
хлопают дверью напоследок.
А вот с Николаем Семеновичем Кабриным он столкнулся
вплотную. Проще говоря, Пацюк лично проводил беседу с очевидцами трагедии.
Мать и жена Кабрина в голос утверждали, что из окна тот
вывалился сам по неосторожности. То же самое касалось и двух других: несчастный
случай и обязательно — свидетели этого несчастного случая.
Любая другая версия исключалась. Любой другой версии просто
быть не могло.
Но почему покойный юноша так живо заинтересовался этим
делом? Не потому ли, что в нем была замешана Мицуко?
И он что-то подозревал. Во всяком случае, начал подозревать.
Отсюда и “СЕДЬМОЙ ГОРАЗДО БЛИЖЕ К НЕБУ, ЧЕМ К ЗЕМЛЕ”. “ЭТО ПОХОЖЕ НА КАБРИНА”…
Идиот Лангер уделил слишком много внимания своим чувствам к
девушке (еще один выпавший из гнезда здравого смысла), но совершенно
наплевательски относился к обстоятельствам дела. Интересно, где он работал?
— Где он работал? — спросил у Насти Пацюк.
— В детективном агентстве “Валмет”. Вы слышали о таком?
Час от часу не легче! Мальчик решил поиграть в детектива и
дорого за это поплатился.
— Нет. Не слышал.
— Там работают высококлассные специалисты. Это они
проявили пленку. И рассказали мне, что она может означать…
— И что она может означать?
Настя почти дословно пересказала Пацюку версию Метелицы. И
тот вынужден был с ней согласиться. Не с самой версией, конечно. А с той
своеобразной железобетонной логикой, которую она в себе несла.
Но в любом случае Мицуко выглядела неприглядно. Или ангел
оказался с карающим мечом, а других ангелов просто не бывает?.. А как
изменилась Анастасия Киачели!.. Ведь еще совсем недавно… Блажен тот мир, в
котором ангелы заступают на караул, сменяя друг друга…
Фраза, целиком занимающая предпоследнюю страницу, позабавила
Пацюка своим психиатрическим пафосом:
"Я ПОНЯЛ ЗАЧЕМ ОНИ УБИВАЮТ НО НЕ ЗНАЮ КАК МОЖЕТ БЫТЬ
КТО-ТО НАЙДЕТ И ПОЙМЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ТОЛЬКО БЫ НЕ ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ ПРЯЧУ
ДНЕВНИК”.
Для начала Пацюк расставил точки и запятые. Получилось: “Я
понял, зачем они убивают, но не знаю как. Может быть, кто-то найдет и поймет
все остальное. Только бы не они были первыми. Прячу дневник”.
Никакой логики. Получается, что самоубийца Лангер обвинял в
убийстве жертв несчастного случая. Или намекал, что несчастный случай вовсе не
является таковым. Даже если все свидетели, взявшись за руки, будут
скандировать: “Никто, никто не виноват, рок сзади лыс, а спереди космат!”
По Кириллу Лангеру, несчастный случай является убийством.
— Откуда у вас этот дневник? — спросил он у Насти.
— Долго объяснять. — Кажется, ей вовсе не хотелось
разговаривать на эту тему. — Как-нибудь потом…
Покончив с дневником, который вызвал у него головную боль
(почти такую же, о которой через строчку ныл сам Лангер в своих последних
записях), Пацюк углубился в изучение ящика. Он копался в нем несколько часов,
снова переходил к дневнику, потом к фотографиям, обнюхивал сатанинскую (!)
брошюрку издательства (!!) “Бельтан” (!!!), снова копался в мелочах. Никакой видимой
(во всяком случае, предосудительной) связи между самоубийством Кирилла и
гибелью трех крупных бизнесменов не было.
Так что “ОНИ УБИВАЮТ” можно смело отнести к тараканам,
заведшимся в голове Лангера на почве неразделенной любви…
И все-таки совершенно неясная, эфемерная связь между
Лангером и одним из троих (а именно Кабриным, делом которого они занимались)
существовала. Пацюк просто не мог ее нащупать, только и всего.
Только к концу третьего часа он понял что.
Вернее, вспомнил.
Но того, что он вспомнил, явно не хватало для
закономерности.
— Я заберу ящик, — торжественно объявил Насте
Пацюк. — Весь ящик с вещами. Вы не будете возражать?
— Нет.
— Очень хорошо. А теперь расскажите мне об этом
агентстве. Вы были там?
— Да… Я туда устроилась… Временно.
— Вы? — у Пацюка округлились глаза. — Кем?
— Делопроизводителем. — Господи, ну почему она так
краснеет? Даже загар не может спасти.
— Понятно. Я могу посмотреть ему в глаза?
— Кому?
— Агентству.
— Да, наверное… А когда?
— Прямо сейчас.
— Конечно. Едемте.
— А коробку я беру.
— Я же сказала… Да.
…В небольшой однокомнатной квартире, назвать которую
“агентством” можно было лишь с большого бодуна, никого не оказалось. Настя
открыла дверь своим ключом и провела Пацюка в комнату. В углу маячила фанерная
перегородка (Настя с придыханием представила клетушку за перегородкой как
“кабинет начальника”, умора); левую часть комнаты занимали совершенно
бесполезные шкафы, бесполезный компьютер с набором игр (тоже мне, работнички!),
бесполезная конторка и бесполезный стол с бесполезным стулом.
Пацюку даже не потребовалось особых усилий, чтобы
представить себе сотрудников. Наверняка свора неудачников числом до четырех
максимум (больше здесь и не поместится). И все — уволенные по сокращению штатов
труженики пригородного тепличного хозяйства, либо — луна-парка, либо почившего
в бозе НИИ. Но зато в квартире есть горячая вода (у несчастного аскета Бороды
ее ни с того ни с сего отключили вчера вечером).
— А телефон? — спросил Пацюк. Телефон был ему
жизненно необходим.
— Телефон отключен за неуплату. Но у нас есть сотовый…
— Отлично. Вы не возражаете, если я здесь заночую? Мне
нужно поработать.
Возвращаться в липкий ароматический фимиам поклонника
даосизма Пацюку явно не хотелось, а здесь можно было хотя бы вымыться.
— Я не знаю, — заколебалась Настя.
— Это ради вашего брата, — напомнил ей Пацюк.
— Хорошо… В основном все приходят к десяти.
— Все понял.
— Вот, возьмите ключ.
— А вы? — с робкой надеждой спросил Пацюк.
— Я поеду домой.
…Проводив Настю до дверей и оставшись один, Пацюк принялся
терзать телефон.
Он сделал бесчисленное количество звонков уже
подрастерявшимся университетским друзьям, и друзьям друзей, и друзьям друзей
друзей. Он выслушал бесчисленное количество бородатых милицейских анекдотов и
совсем свеженьких историй о свежих трупах и даже посмеялся паре удачных реприз.
Но, как бы там ни было, к концу второго часа он выудил все, что ему было нужно.
И это “все” замкнуло круг.
