– И, безусловно, Жихарева права: это писала женщина!
Да-да, я вспомнила! Тогда, в кафе… Он что-то не так сказал, а я поправила и
потом извинилась: мол, редакторская привычка. Вот тут-то все и началось… У него
глаза такие стали… Как у убийцы… И после этого он у меня рукопись отобрал. Я
уверена, я просто уверена теперь в этом.
– И что теперь будет? – поинтересовалась Соня.
– Не имею представления. Книги-то очень хороши, их
необходимо издать, но… Надо поговорить с Олегом, – сказала она и опять
покраснела.
Подруги рассмеялись.
– Может, прямо сейчас ему позвонишь? – предложила
Алиса.
– Нет, зачем… Я лучше завтра пойду уже на работу. И
чувствую себя прекрасно. И потом, я соскучилась…
Утром Тата, вся дрожа от волнения и нетерпения, собиралась
на работу. Необходимо выглядеть по высшему классу, чтобы Олег в ней не
разочаровался.
– Мам, как приятно опять на тебя смотреть! Ни следа от
геркулески на воде! Привет Степанычу!
Уже подходя к издательству, Тата подумала: а если он не
обрадуется? Он ведь меня сегодня не ждет. Очень важно увидеть его глаза в
первый момент, это важнее всяких слов… Вдруг я для него просто временная
заместительница Светки? Ей стало так страшно, что хоть назад поворачивай. Но
надо скорее все выяснить.
Тата вихрем взлетела на третий этаж, быстро сняла плащ,
поправила волосы и вышла в коридор. На секунду замерла возле его кабинета. Но
тут дверь распахнулась, и она нос к носу столкнулась с Олегом. Его лицо так
просияло, что все сомнения и страхи исчезли в мгновение ока.
– Наталья! Пришла… Я тебя только завтра ждал…
По коридору ходили люди, и он постарался погасить свою
радость.
– Олег, у меня к тебе серьезное дело…
– Заходи!
Он пропустил ее в кабинет, закрыл дверь и обнял Тату:
– Наконец-то, как я соскучился! А ты? Ты соскучилась?
– Очень. Только не надо, Олег, может кто-нибудь войти.
Действительно, кто-то толкнулся в дверь, но главный редактор
был человек нехлипкий и надежно держал дверь, подперев ее спиной.
– Его нет, – узнала Тата голос Кузоватова.
– Олег! – прошептала она.
Он наконец разжал руки и сел за стол.
– Причешись, – тихонько сказала Тата и только тут
заметила, что на нем неимоверно шикарный твидовый пиджак и модная темная
рубашка без галстука.
– Потрясающе! Ты такой элегантный! Тебя что, Егоров
консультировал?
– Да, – смущенно улыбнулся Олег Степанович. –
Он сам предложил. По-моему, удачно, да?
– Не то слово! Олег, у меня к тебе правда важное дело…
– Если бы ты знала, как мне неохота заниматься важными
делами! И потом, для меня сейчас есть только одно важное дело – это ты!
В комнату заглянула бухгалтерша Марина:
– Олег Степанович, подпишите!
– Давай!
Он подписывал какие-то бумаги, а Тата старалась не смотреть
на Марину: она боялась, что на лице написаны все ее чувства. Но Марина не
обратила на нее ни малейшего внимания, как, впрочем, и на Олега Степановича. Ей
было не до них.
– Так какое у тебя дело?
– Олег, Гущин – плагиатор! Я это поняла.
– Наталья, – поморщился как от зубной боли Олег
Степанович. – Дался тебе этот Гущин. Да черт с ним!
– Олег, я не шучу. И если мы его напечатаем, у нас
могут быть неприятности.
Он внимательно поглядел на нее:
– У тебя что, какие-то новые сведения появились?
– В общем, да. И, как ни странно, навела меня на эту
мысль Жихарева. Алиса встретилась с ней в Праге, и они разговорились… –
Тате не хотелось говорить Олегу всего. Как ни скверно она относилась к Валерии
Семеновне, но сплетничать о ее личной жизни не считала возможным. – Так
вот, Жихарева сказала Алисе, что у нее есть ощущение, будто это не он сам
написал, а, скорее всего, женщина… И когда Алиса передала ее слова, мне вдруг
все стало ясно… И еще этот странный вопрос насчет ксерокопии, который тогда задала
его мамаша. Значит, она в курсе, понимаешь?
– Наталья, это бабьи дела какие-то. Он скотина, этот
Гущин. Наверное, трахнул дамочку, та рассиропилась, дала рекомендацию, а он ей
сделал ручкой, вот она и мстит. Не бери в голову.
– Нет, Олег, я уверена…
– А теперь ты мстишь ему за хамство, которое он себе
позволил.
– Олег, все совсем не так! Я вспомнила момент, когда он
вдруг резко переменил тон. После того как я заявила, что мысленно все время
всех редактирую. И на следующий день он пришел к тебе и потребовал забрать у
меня рукопись! Это неспроста, он испугался, что я могу догадаться… И еще: он
врач, и, вполне возможно, автор – его пациентка… Олег, может быть скандал. Надо
что-то делать!
– Думаешь? Но что? И потом, не исключено, что это
все-таки бабьи бредни, Наталья! Вы, видно, здорово на него западаете, а он
выскальзывает…
– Как ты можешь! – воскликнула Тата. – Ты же
сам с ним разговаривал…
– Да, и очень ему благодарен, – ласково прошептал
он.
– Олег, я серьезно…
– Наталья, что конкретно ты предлагаешь?
– Может быть, экспертизу?
– Ты что, с ума сошла? Какую экспертизу? Из-за чего?
Из-за неясных подозрений? И кто оплачивать это будет? Ты? Жихарева? И потом,
Наталья, это вопрос его совести, до которой нам нет никакого дела.
– Олег! Так нельзя рассуждать!
– Нет, только так и можно. Пусть беспокоится тот, кого
он обокрал, а мы что, мы всего лишь издатели…
– Вот именно, издатели, и если жертва рано или поздно
объявится, то какой вид мы-то будем иметь?
– Таточка, да не волнуйся ты так, – с нежностью
глядя на нее, проговорил он.
Таточка? Он впервые назвал ее так, всегда, с первого дня
знакомства, он звал ее только Натальей, а теперь вот сказал Таточка… И как
ласково у него это прозвучало. Но все равно, он неправ!
– Послушай, а если эта предполагаемая дама, авторша,
сама ему эти романы подарила?
– Но зачем?
– Мало ли… Может, она калека… или уродина какая-нибудь
несусветная и не хочет публичности…
– Олег, какая публичность? Если не хочешь публичности,
ее и не будет, сам, что ли, не знаешь, как эти вещи делаются? Нет, я просто
убеждена, он вор…
– Не пойман – не вор.
– Так ведь пойман же!
– На уровне сплетен, дамских пересудов, а это только
лишняя реклама ему. Кстати, я ведь намеревался забрать рукопись у Вики, да из
головы вылетело. Впрочем, не стану я этого делать, черт с ним.
