– А где вы научились… всяким вашим компьютерным штукам?
– Компьютер ни при чем! – сказал он с досадой, словно она
спросила невесть какую глупость. – Компьютер – это инструмент, как ручка или
краски, если вы рисуете красками! Вы же пишете ручкой и не восхищаетесь
поминутно, что умеете писать, хотя это большое достижение, конечно! Компьютер
все упрощает.
Он глотнул кофе и провозгласил:
– Компьютер составляет алгоритмы моего графического и
архитектурного сознания!
Лера смотрела на него во все глаза.
Полина Светлова на этом месте обязательно засмеялась бы, а
Лера Грекова не засмеялась, и он вдруг почувствовал себя неловко, как столичный
десятиклассник-пижон, припершийся в сельскую школу на лекцию по искусству.
Получилось что-то вроде “эстрадной миниатюры” Аркадия
Райкина – закрой рот, дура, я уже все сказал!
Он допил кофе, закурил, ткнул сигаретой в пепельницу,
стряхивая пепел, которого не было, переложил левую ногу на правую – все от
неловкости.
Лера старательно переваривала только что услышанное,
кажется, даже губами шевелила.
– И у вас никто и никогда не спрашивал… диплом?
– Я никогда не был на государевой службе, и мне просто не
перед кем отчитаться. Моим клиентам все равно, есть у меня диплом дизайнера или
нет. Их интересует только конечный результат, а результат в моем случае
блестящий.
– Вы хвастаетесь? – уточнила Лера.
– Я констатирую факт, – поправил ее Троепольский.
– Федя всегда говорил мне, что без диплома я никому и
никогда не буду нужна. Никто не возьмет меня на работу, если не секретаршей или
уборщицей, а вы…
– Вы хотите начать собственное дело?
– Не-ет, – перепугалась Лера. – Как я могу?!
– Если не можете, значит, получайте диплом. Начальников,
которым наплевать на него, как мне, мало. Все остальные берут на работу именно
дипломы, а не сотрудников. Так что прав Федя. Вам что, не нравится учиться?
– Мне не нравится, что он меня контролирует, – вдруг сказала
она с силой, – каждый вздох, каждый шаг! Господи, от этого можно сойти с ума! Я
все время прячусь, будто я беглый преступник! Дома мама, а вокруг Федя! Я как в
осажденной крепости, понимаете?! Он даже мои телефонные распечатки проверял!
– Зачем? – не понял Троепольский.
– Как зачем?! Чтобы знать, с кем я разговариваю, нет ли у
меня подозрительных друзей и подруг! Раньше было не так. Раньше он был не
такой… безумный, это в последнее время началось что-то ужасное.
– В последние дни?
– Да нет, ну что вы! Ну, может быть, год или около того.
Правда, когда я была маленькой, он не так старался, а сейчас что с ним
сделалось, кошмар просто!
Он разогнал всех моих приятелей, он проверял всех моих
подруг, где я, что я!..
– Мне кажется, что мы с вами имеем в виду двух совершенно
разных людей, – сказал Троепольский. – Вы племянница Феди Грекова? Я ничего не
путаю?
– Ничего вы не путаете!
– Или вы что? Очень баловались в детстве?
– Ничего я не баловалась!
– Тогда почему у вас такой… строгий режим содержания?
И тут она чуть было не попалась. В самый последний момент,
на самом последнем вздохе она поймала себя за язык, чтобы не сказать – почему.
– Не знаю.
Это прозвучало так фальшиво, что Троепольский моментально
понял – знает. Все она знает, эта голливудская красотка. И то, что она знает,
очень важно.
Может быть, это и есть самое важное из всего необъяснимого,
случившегося в последнее время.
Он посмотрел на нее оценивающе, и все его романтические
порывы вдруг как-то растворились в шуме и табачных облаках многолюдного кафе “у
метро”, осталась только настороженность и, пожалуй, страх.
Ему не хотелось, чтобы она оказалась замешана.
– Мои сотрудники сказали, что вы приходили к нам в контору.
– Какие у вас сотрудники, – ответила она небрежно, – все
замечают!
– Ну, вас трудно не заметить.
– Это что? Комплимент?
Троепольский кивнул и опять закурил – все-таки она его
смущала.
– Ну да, да, приходила. Федя позвонил и сказал, что вечером
мы пойдем ужинать. В ресторан “Русские гвозди”. Знаете такое место?
Троепольский пожал плечами – он не был знатоком ресторанов.
– Ну, он позвонил и велел, чтобы я за ним заехала. Я
заехала, а девушка в очках и такой парень… довольно симпатичный, но нахальный,
между прочим, сказали мне, что его нет, и не было, и вряд ли сегодня будет. Ну,
я посидела и ушла. А парень пошел меня провожать. Но телефон я ему так и не
дала!
Это было заявлено с необыкновенной гордостью.
– А когда Федя позвонил?
– Он больше не звонил, – ожесточенно произнесла она. – Его
убили. Я приехала в вашу контору, а его… убили.
– Нет. Когда он звонил, чтобы пригласить вас в “Русские
люди”?
– “Гвозди”, а не люди!
– Ну, в “гвозди”, шут с ними! Когда?
– Утром, – очень бойко ответила Лера Грекова, и
Троепольскому не понравилась эта бойкость. Вообще говоря, врала она не слишком
искусно.
– Утром?
– Господи, да не помню я! Вроде бы утром. Или днем.
Наверное, днем. Да, по-моему, я была в институте, когда он звонил.
– Значит, это?..
– Господи, ну, допустим, в два часа. Да, в два часа. А что?
Почему вас это беспокоит?
– В два или все-таки раньше?
– Я не помню, – сказала Лера капризно, – что вы ко мне
пристали! Или вы думаете, что я помню все свои звонки?
И он моментально понял – это специальный тон для специальных
случаев и специальных мужчин. Скучно быть таким умным.
– А где ваш институт? Она удивилась.
– На Таганке.
– Вы ехали на метро? Она удивилась еще больше.
– Ну да, а что? Нет, у меня, конечно, есть машина, но она в
сервисе была.
– Машину вам Федя подарил?
– На двадцать лет, – гордо сказала Лера. – Три года назад.
Такая хорошая машинка!
Федя контролировал все – даже ее телефонные звонки. Федя
подарил ей хорошую машинку. Федя позвал ее в ресторан “Русские гвозди” и
назначил встречу в конторе. Позвонил и назначил.
