— Да ладно вам в панику впадать! — прервала их Ася. —
Матильда, пойдем придумаем что-нибудь на ужин, а то Степанида с голоду помирает
и я тоже!
— И я! — улыбнулся Ален.
Девочки довольно быстро приготовили неплохой ужин, и после
еды все страхи показались сущей ерундой.
Степаниде позвонила Маша.
— Ну как ты? — спросила она. — Как съездила?
— Потрясно! Завтра расскажу. А что у тебя?
— Степа, я спросила у дяди про визитную карточку…
— И что?
— Он спросил, где я ее взяла. Я сказала, что нашла на полу.
Он как-то удивленно пожал плечами и сказал: «Странно, я выкинул ее, еще когда
мы с тобой были во „Фруктовом раю“».
— Ага, понятно! И это все?
— Нет, не все. Я спросила, кто он такой, этот Холщевников, а
дядя сказал: «Самый плохой человек из всех, кого я знаю. Настоящий преступник.
Забудь о нем». И все.
— Плохой, значит?
— Самый плохой! Так что, Степа, та записка, которую ты в
Москве нашла, никакой не розыгрыш.
— Понятно, Маш, а когда твой дядя уезжает?
— Послезавтра уже.
— А почему, не сказал?
— Нет. Говорит, дела.
— А как ты думаешь, если с ним поговорить откровенно, он
может нам помочь?
— Помочь? В чем?
— Сама еще не знаю…
— Не думаю, а вообще-то… Он, по-моему, боится этого типа. А
вы еще что-то про него узнали?
— Да нет… Маш, а среди его парижских знакомых нет человека
по имени Борис?
— Борис? Что-то я не слышала… А кто это?
— Маш, давай завтра в десять встретимся в сквере и пойдем
куда-нибудь погуляем, а?
— Давай. Но ты мне расскажешь новости, да?
— Обязательно!
— Тогда договорились! Пока!
— Пока.
Степаниде не захотелось возвращаться к старшим, и она пошла
в свою комнату. Почему-то на душе у нее было тревожно. Эти большие дуры и
дураки таких глупостей наделали… С одной стороны, действительно, подозревать их
в чем-то нелепо, но если такое подозрение все же закралось у Холщевникова, то
что он может предпринять? Нанять кого-то следить за ними? Запросто, но что он
надеется выяснить? «А может он, к примеру, узнать, что я общаюсь с Машей,
племянницей его знакомого, который к тому же его не слишком обожает. Черт, это
и впрямь может только укрепить подозрения! Значит, никаких встреч с Машей и ее
дядей! Придется утром что-нибудь Машке наврать. Или же попросить ее прийти
сюда, это безопасно, мало ли какие девочки сюда ходят, хотя нет, если он решит
проследить и за ней… Ну и дела! Значит, о Маше пока лучше забыть. Полю и Алену
тоже тут нельзя показываться! Они ведь были в своем обычном виде! Выходит,
единственное, что мы можем завтра себе позволить, это любые прогулки по Парижу
втроем. И только! И пускай за нами хоть весь день таскаются люди Холщевникова,
мы будем вести себя нормально, и тогда, быть может, нас оставят в покое. Что
еще может сделать Холщевников? — рассуждала Степанида. — Он может попытаться
разузнать о нас у Оксаны Семеновны. Стоп. Вот это было бы ужасно! Оксана
Семеновна, судя по всему, особым умом не блещет и запросто может поделиться со
старым другом восторгами по поводу детективных успехов этих славных девчушек,
Аси и Матильды! И вот уж тогда…»
Степанида вскочила и бросилась в комнату, где «дураки и
дуры» о чем-то мило беседовали.
— Степка, ты чего? — удивилась Матильда. — Мы думали, ты
уснула!
— Уснешь тут с вами! Я все обдумала! И пришла к выводу…
— Да, и к какому? — усмехнулся Ален.
— А к такому, что вам надо поскорее отсюда сматываться!
— Что? — опешила Ася.
— Я сейчас все объясню!
И Степанида подробно изложила им свои соображения.
— Ну ты даешь! — ахнула Матильда. — Я с самого начала
говорила, у тебя криминальный талант! Ты в этом так соображаешь! Аська, она
ведь права, верно?
— Права! На все сто! Ребята, вам пора! — встревожилась Ася.
— Если за вами будет «хвост»…
— Оторвемся! — уверенно заявил Ален.
— Вместе вам нельзя появляться! — воскликнула Матильда. — А
Поля к тому же надо переодеть!
— Переодеть? — возмутился Поль. — Во что, интересно?
— Не проблема, переоденем, загримируем, бороду наклеим, —
отмахнулась Ася. — Тогда, кстати, сможете уйти вместе.
— Нельзя было тут машину ставить, — сообразила Матильда. —
Эх, какого дурака сваляли.
— Девочки, вы это всерьез? — недоуменно спросил Ален.
— Еще как всерьез!
— Вы и вправду думаете, что за вами могут установить слежку?
— Запросто!
— Невероятно!
— А что уж тут такого невероятного? Ты забыл, как сегодня
днем за нами ехал «Ситроен» Холщевникова? — закричала Ася.
— Черт побери, действительно… Ладно, гримируйте Поля. Мне не
терпится проверить вашу идею.
— Если «хвоста» за тобой не будет, это еще ничего не значит,
— заметила Степанида. — Слежку могут начать с завтрашнего дня. Скорее всего.
— Нет, с вами рехнуться можно!
— Не с нами, а с вами! — огрызнулась Матильда. — Если бы
Поль не сглупил, мы бы спокойненько жили себе, и никто бы на нас не обратил
внимания.
— Но я ведь уже покаялся! Сколько можно! — воскликнул в
отчаянии Поль. Он поклялся себе, что больше и близко не подойдет к этим
сумасшедшим девчонкам. Ну их к дьяволу! Вечно с ними что-то случается. В
прошлом году одну из них чуть не пристрелили, по чистой случайности она
осталась жива, и теперь вот…
— Хватит! — хлопнула ладонью по столу Ася. — Сейчас нам надо
сохранять спокойствие, а вы все впали в истерику. Черт знает что!
— Ты права, подруга! — сказала Матильда.
— Все, я пошел! — заявил возмущенный Поль.
— Спятил, да? — преградил ему дорогу Ален. — Если ты выйдешь
отсюда как есть, считай, ты подписал девчонкам смертный приговор! И себе, между
прочим, тоже! И даже скорее себе, чем им!
Поль замер.
Через двадцать минут из дому, прихрамывая, вышел пожилой
мужчина с окладистой каштановой с проседью бородой, в довольно большой фетровой
шляпе с широкими полями. Он опирался на массивную трость с набалдашником
слоновой кости и направился в сторону метро. С балкона за ним наблюдала
Степанида. Но ничего подозрительного она не заметила.
— Никто за ним не шел! — сообщила она через несколько минут,
вернувшись в гостиную. — А вещи-то он вернет?
