Он рванулся к Дэвису, обхватил его сзади рукой за шею и, прижимая к себе, подтащил к одностороннему окну в приемную. Дэвис издал сдавленный крик, и Майрон с силой прижал его лицо к стеклу.
— Посмотрите туда, мистер Дэвис.
В приемной неподвижно сидела Клэр. Она думала, что ее никто не видит: глаза были закрыты, а по щекам катились слезы.
Майрон прижал лицо Дэвиса к стеклу еще сильнее.
— О-о!
— Вы это видите, мистер Ди?
— Отпустите меня!
Проклятие! Приступ ярости стих, и к Майрону вернулась способность соображать. Как и в случае с Джейком Вулфом, Майрон отругал себя за вспышку ярости и отпустил захват. Дэвис отпрянул, потирая шею. Его лицо было багровым.
— Если вы только приблизитесь ко мне, — прохрипел он, — я подам на вас в суд! Вам ясно?
Майрон покачал головой.
— Что?
— Вам — конец, мистер Дэвис. Вы просто еще это не поняли.
Глава 38
Дрю Ван Дайн направился обратно в Ливингстонскую старшую школу.
Как, черт возьми, Майрону удалось выйти на него и связать его со всем этим? Им овладела паника. Он был уверен, что этот проклятый учитель Гарри Дэвис, столь преданный своему призванию, ни за что не проболтается. И тогда у Ван Дайна была бы возможность все спокойно обдумать и принять правильное решение. А теперь Болитар каким-то образом вышел на «Музыку планеты» и задавал вопросы об Эйми.
У кого-то был длинный язык.
Подъехав к школе, он увидел, как в дверях появился Гарри Дэвис. Дрю Ван Дайн не очень-то разбирался в поведенческих моделях, но Дэвис точно был не похож на самого себя: кулаки сжаты, плечи опущены, ноги шаркают. Обычно он ходил с улыбкой на лице, приветственно махая рукой, иногда даже насвистывал. Но не сейчас.
Ван Дайн повернул на стоянку и подъехал к Дэвису. Тот увидел его и отпрянул в сторону.
— Мистер Ди?
— Оставьте меня в покое!
— Нам с вами нужно поговорить.
Ван Дайн вылез из машины, но Дэвис не остановился.
— Вы же знаете, что может случиться, если вы все расскажете Болитару, так ведь?
— Я ничего не сказал! — заявил Дэвис, сжав зубы.
— А скажете?
— Сядьте в свою машину, Дрю! И оставьте меня в покое!
Дрю Ван Дайн покачал головой.
— Помните, мистер Ди, вам есть что терять.
— О чем вы регулярно мне напоминаете.
— Больше всех из нас.
— Нет! — Дэвис подошел к своей машине. Он залез в нее и, прежде чем закрыть дверь, произнес: — Разве не Эйми теряет больше всех?
Эти слова заставили Ван Дайна задуматься.
— Что вы имеете в виду? — спросил он, наклонив голову набок.
— Подумайте сами! — ответил Дэвис и захлопнул дверцу.
Он отъехал, а Ван Дайн, глубоко вздохнув, вернулся к своей машине. Больше всех теряет Эйми… Эта мысль не оставляла его. Он завел двигатель и начал выезжать, когда дверь школы снова распахнулась.
Из той же двери, откуда недавно вылетел уважаемый Гарри Дэвис, появилась мать Эйми, а за ней — Майрон Болитар.
Утром по телефону, когда звонили предупредить о Майроне, его предостерегали: «Не наделай глупостей! Все под контролем!»
Однако не похоже, чтобы все было под контролем. Совсем не похоже!
Дрю Ван Дайн наклонился к приемнику, будто находился под водой, а там был живительный воздух, он вставил в проигрыватель последний диск группы «Коулдплей» и тронулся, надеясь, что мягкому голосу Криса Мартина удастся его успокоить.
Однако чувство паники не проходило.
Он знал, что приблизился к точке, когда обычно совершал какую-нибудь глупость. И эта глупость неизменно оборачивалась крупными неприятностями. Он это чувствовал. Как и то, что ему следует просто не торопиться, а все хорошенько обдумать и взвесить. Но вся его жизнь протекала по другому сценарию. Совсем как замедленная съемка перед автомобильной аварией. Ты видишь, куда мчишься, и понимаешь, что столкновение будет ужасным, но не можешь ни остановиться, ни выпрыгнуть.
Ты ничего не можешь изменить.
Ван Дайн достал телефон и набрал номер.
— Алло?
— У нас может быть проблема.
На другом конце трубки послышался глубокий вздох Большого Джейка Вулфа.
— Я слушаю! — сказал Большой Джейк.
Майрон высадил Клэр и направился в торговый центр. Он надеялся застать Дрю Ван Дайна в «Музыке планеты», но его надежды не оправдались. Парень в пончо на этот раз молчал как рыба, но Салли-Энн сказала, что видела Дрю Ван Дайна, который после короткого разговора с парнем в пончо тут же исчез. У Майрона был домашний телефон Ван Дайна — он позвонил, но там не отвечали.
Тогда он набрал номер Уина.
— Нам надо найти этого парня.
— Боюсь, что с людьми у нас сейчас не очень здорово.
— Кто может последить за домом Ван Дайна?
— Как насчет Зорры? — предложил Уин.
Зорра была бывшим агентом израильской спецслужбы МОССАД и трансвеститом, предпочитавшим носить каблуки «стилет», причем в буквальном смысле.
— Я не уверен, что в том квартале ей удастся не привлекать к себе внимания.
— Зорра знает, как себя вести.
— Ладно, как скажешь.
— Куда ты едешь сам?
— В химчистку Чанга. Мне надо поговорить с Роджером.
— Я свяжусь с Зоррой.
В химчистке было много народу. Максин заметила Майрона и кивнула, чтобы подошел. Майрон обошел очередь и направился за ней в подсобку. От запаха химикатов и хлопкового пуха сразу начало першить в горле. Казалось, частицы пыли обволакивают всю поверхность легких Майрона, и он с облегчением вышел за Максин на улицу через заднюю дверь.
Роджер сидел на ящике, опустив голову. Максин сложила руки на груди и сказала:
— Роджер, ты ничего не хочешь сказать мистеру Болитару?
Роджер был на удивление худым пареньком с тонкими как тростник руками.
— Пожалуйста, извините меня за эти звонки, — сказал он, по-прежнему не поднимая глаз.
Вся сцена выглядела так, будто мальчишка случайно разбил мячом соседское стекло и мать притащила его силком, чтобы извиниться. Майрону было нужно не это, и он повернулся к Максин:
— Я хочу поговорить с ним один на один.
— Я не могу этого разрешить!
— Тогда я иду в полицию.
Сначала Джоан Рочестер, а теперь Максин — Майрон становился настоящим экспертом по запугиванию матерей. Для завершения образа осталось только начать их бить, чтобы почувствовать себя Мужчиной с большой буквы.
