— Кто-то… к примеру — жена этого человека,
узнала об ужасном предложении! Пока муж колеблется, она решилась написать нам.
В надежде, что мы устраним вампира и муж останется человеком. Отсюда и
сочетание: вырезанные из газеты буквы и почтовое отделение в «Ассоли». Крик о
помощи! Она не может сказать нам прямо, но буквально умоляет — спасите моего
мужа!
— Романтик, — неодобрительно сказал Гесер. —
«Если вам дорога жизнь и рассудок, держитесь подальше от торфяных болот…» И —
чик-чик буковки маникюрными ножничками из свежей «Правды»… Адреса она тоже из
газет взяла?
— Адрес Инквизиции! — воскликнул я, прозревая.
— Вот теперь ты прав. Ты бы сумел отправить
письмо в Инквизицию?
Я молчал. Я был поставлен на подобающее место.
И ведь Гесер в лоб мне сказал про письмо в Инквизицию!
— В нашем Дозоре их почтовый адрес знаю только
я. В Дневном Дозоре, полагаю, только Завулон. Что из этого получается,
Городецкий?
— Письмо отправили вы. Или Завулон.
Гесер только фыркнул.
— А Инквизиция сильно напряглась? — спросил я.
— Напряглась — не то слово. Сама по себе
попытка торговли инициациями их не волнует. Обычное дело Дозоров — выявить
нарушителя, наказать, закрыть канал утечки. Тем более, что и мы, и Темные
одинаково возмущены произошедшим… Но письмо в Инквизицию — вопрос особый. Их же
немного, сам понимаешь. Если какая-то сторона нарушает Договор, Инквизиция
встает на другую сторону, тем и удерживая равновесие. Это всех нас…
дисциплинирует. Но, допустим, в недрах одного из Дозоров зреет план по
достижению окончательной победы. Группа боевых магов, объединившись, способна в
одну ночь перебить всех инквизиторов — в том случае, конечно, если они все про
Инквизицию знают. Кто в ней служит, где живет, где хранят документы…
— Письмо пришло в их главный офис? — уточнил
я.
— Да. И судя по тому, что через шесть часов
офис был пуст, а в здании случился пожар — именно там Инквизиция хранила все
свои архивы. Этого даже я не знал точно. В общем, отправив письмо Инквизиции,
человек… или Иной… бросил им в лицо перчатку. Теперь Инквизиция будет за ним
гоняться. Официальная версия — из-за нарушения секретности и попытки инициации
человека. На самом деле — в страхе за собственную шкуру.
— Никогда не думал, что им свойственно бояться
за себя, — сказал я.
Гесер кивнул:
— Еще как свойственно, Антон. Вот тебе
информация к размышлению… почему в Инквизиции не бывает предателей? К ним
приходят и Темные, и Светлые. Проходят свое обучение. А потом — Темные жестоко
карают Темных, Светлые — Светлых, стоит им лишь нарушить Договор.
— Особый склад характера, — предположил я. —
Таких Иных отбирают.
— И никогда не ошибаются? — скептически
спросил Гесер. — Не бывает такого.
Но в истории нет ни одного случая нарушения
Договора инквизитором…
— Видимо, слишком хорошо понимают итог
нарушения Договора. Один инквизитор в Праге сказал: «Нас держит ужас».
Гесер поморщился:
— Витезслав … любит он красивости… Ладно, этим
голову не забивай. Ситуация проста — существует Иной, либо нарушающий Договор,
либо издевающийся над Дозорами и Инквизицией. Инквизиция поведет свое
расследование, Темные — свое. От нас тоже требуется сотрудник.
— Можно спросить? Почему именно я?
Гесер развел руками:
— Ряд причин. Первое — скорее всего, в ходе
расследования придется столкнуться с вампирами. А ты у нас специалист по низшим
Темным.
Нет, вроде он не смеялся…
— Второе, — продолжал Гесер, на немецкий манер
отгибая загнутые в кулак пальцы. — От Инквизиции официальными дознавателями
назначены твои знакомые. Витезслав и Эдгар.
— Эдгар в Москве? — удивился я. Нельзя
сказать, что Темный маг, перешедший три года назад в Инквизицию, был мне
симпатичен. Но… но можно сказать, что он не был неприятен.
— В Москве. Четыре месяца назад закончил курс
обучения и прилетел к нам. Поскольку по работе тебе придется контактировать с
инквизиторами, всякий личный контакт полезен.
— Контакт с ними был не слишком-то приятным, —
напомнил я.
— А я тебе что, тайский массаж в рабочее время
обещаю? — сварливо спросил Гесер. — Третья причина, почему я хотел бы направить
на это задание именно тебя… — он замолчал.
Я ждал.
— Расследование от Темных тоже ведет твой
старый знакомый.
Имени Гесер мог уже и не называть. Но он
продолжил:
— Константин. Молодой вампир… твой бывший
сосед. Помнится, у вас были хорошие отношения.
— Да, конечно, — с горечью сказал я. — Пока он
был ребенком, пил только свиную кровь и мечтал избавиться от «проклятия»… Пока
не понял, что его приятель, Светлый маг, таких, как он, сжигает дотла.
— Это жизнь, — констатировал Гесер.
— Он ведь уже пил человеческую кровь, — сказал
я. — Наверняка! Раз выслужился в Дневном Дозоре.
— Он стал высшим вампиром, — произнес Гесер. —
Самый молодой высший вампир в Европе. Если переводить на наши мерки, то это…
— Второй-третий уровень Силы, — прошептал я. —
Пять-шесть загубленных жизней.
Костя, Костя… Я тогда был молодой и неопытный
Светлый маг. Никак не мог завести друзей в Дозоре, а со старыми знакомыми
отношения стремительно рвались… не могут дружить Иные и люди… И вдруг
оказалось, что мои соседи по подъезду — Темные Иные. Семья вампиров. Мама и
папа вампиры, да и ребеночка инициировали. Правда, ничего дурного. Никаких
ночных охот, никаких требований лицензий, законопослушно пили свиную и
донорскую кровь. И меня, дурака, это расслабило. Я с ними подружился. Даже
заходил к ним. Даже звал в гости! Они ели пищу, которую я готовил, и
нахваливали… а я, дурак, не понимал, что человеческая еда для них безвкусна,
что их терзает древний, вечный голод. Маленький вампиреныш даже решил, что
станет биологом и откроет, как вылечиться от вампиризма…
Потом я впервые убил вампира.
Потом Костя пошел в Дневной Дозор. Не знаю,
закончил ли он свой биофак, но от детских иллюзий точно избавился…
