– Какую, мой друг?
Я передал ему, что говорила миссис Райс по поводу
неисправных тормозов.
– Вот как! Это становится интересным. Встречаются, конечно,
тщеславные истерички, которые жаждут привлечь к себе внимание и сочиняют
невероятные истории о том, как они были на волосок от смерти. Это известный
тип. Они доходят до того, что сами наносят себе тяжелые увечья, лишь бы
подтвердить свою правоту.
– Неужели вы думаете…
– Что мадемуазель Ник из их числа? Об этом не может быть и
речи. Вы обратили внимание, Гастингс, нам стоило немалых трудов даже убедить ее
в том, что ей грозит опасность. И она до самого конца делала вид, что
подсмеивается и не верит. Она из нынешнего поколения, эта крошка. И все же это
очень любопытно – то, что сказала миссис Райс. Почему она об этом заговорила?
Допустим даже, что она сказала правду, но с какой целью? Без всякой видимой
причины – так не к месту.
– Вот именно, – подхватил я. – Она ведь просто притянула это
за уши.
– Любопытно. Очень любопытно. А я люблю, когда вдруг
появляются такие любопытные подробности. От них многое зависит. Они указывают
путь.
– Куда?
– Вы попали не в бровь, а в глаз, мой несравненный Гастингс.
Куда? Вот именно, куда? Как ни печально, но мы узнаем это только в конце пути.
– Скажите, Пуаро, для чего вы заставили ее пригласить эту
кузину?
Пуаро остановился и в возбуждении погрозил мне пальцем.
– Подумайте! – воскликнул он. – Хоть немного пораскиньте
мозгами. В каком мы положении? Мы связаны по рукам и ногам! Выследить убийцу,
когда преступление уже совершено, – это очень просто! Во всяком случае, для
человека с моими способностями. Убийца, так сказать, уже оставил свою подпись.
Ну а сейчас преступление еще не совершено – мало того, мы хотим его
предотвратить. Расследовать то, что еще не сделано, – вот уж поистине нелегкая
задача. Что нам сейчас важнее всего? Уберечь мадемуазель от опасности. А это не
легко. Нет, это просто трудно, Гастингс. Мы не можем ходить за ней по пятам, мы
даже не можем приставить к ней полисмена в больших ботинках. Или остаться на
ночь в спальне молодой леди. Препятствий в этом деле хоть отбавляй. Но кое-что
все-таки в наших силах. Мы можем поставить некоторые препоны на пути убийцы. Предостеречь
мадемуазель, это во-первых. Устроить так, чтобы рядом с ней был совершенно
беспристрастный свидетель, – во-вторых. А обойти две такие преграды сумеет
только очень умный человек.
Он помолчал и продолжал уже совсем другим тоном:
– Но вот чего я боюсь, Гастингс…
– Чего же?
– Что он и в самом деле очень умный человек. Ах, до чего
неспокойно у меня на душе!
– Вы меня пугаете, Пуаро! – воскликнул я.
– Я и сам напуган. Вы помните эту газету, «Уикли геральд»?
Угадайте, в каком месте она была сложена? Именно там, где находилась маленькая
заметка, гласившая: «Среди гостей отеля «Мажестик» находятся мсье Эркюль Пуаро
и капитан Гастингс». Теперь допустим – только допустим, – что кто-нибудь прочел
эту заметку. Мое имя известно – его знают все…
– Мисс Бакли не знала, – заметил я, ухмыльнувшись.
– Она не в счет, ветрогонка. Человек серьезный – преступник
– знает его. Он сразу забеспокоится. Насторожится. Начнет задавать себе
вопросы. Три неудачных покушения на жизнь мадемуазель, и вдруг в этих краях
появляется Эркюль Пуаро. «Случайность?» – спрашивает он себя. И боится, что не
случайность. Ну как по-вашему, что ему лучше делать?
– Притаиться и замести следы, – предположил я.
– Да, возможно… или, наоборот, если он и в самом деле
храбрый человек, бить немедленно, не теряя времени. Прежде чем я начну
расспросы. Паф! – и мадемуазель мертва. Вот что бы сделал храбрый человек.
– Но почему не допустить, что заметку читала сама мисс
Бакли?
– Потому что мисс Бакли ее не читала. Она и бровью не
повела, когда я назвал свою фамилию. Значит, мое имя было ей совершенно
незнакомо. Кроме того, она сама сказала, что брала газету, только чтобы
посмотреть прогноз приливов. Ну а на той странице таблицы не было.
– Значит, вы думаете, кто-нибудь из живущих в доме…
– …или имеющих туда доступ. Последнее не трудно, так как
дверь открыта настежь, и я не сомневаюсь, что друзья мисс Бакли приходят и
уходят, когда им вздумается.
– У вас есть какие-то догадки? Подозрения?
Пуаро в отчаянии вскинул руки.
– Никаких. Как я и предполагал, мотив не очевиден. Вот
почему преступник чувствует себя в безопасности и смог отважиться сегодня утром
на такую дерзость. На первый взгляд ни у кого как будто нет оснований желать
гибели нашей маленькой Ник. Имущество? Эндхауз? Он достается кузену, который
вряд ли особенно заинтересован в этом старом, полуразрушенном доме, к тому же
обремененном закладными. Для него это даже не родовое поместье. Он ведь не
Бакли, вы помните. Мы с ним, конечно, повидаемся, с этим Чарлзом Вайзом, но
подозревать его, по-моему, нелепо… Затем мадам, любимая подруга, – мадонна с
загадочным и отрешенным взглядом.
– Вы это тоже почувствовали? – изумился я.
– Какова ее роль в этом деле? Она сказала вам, что ее
подруга лгунья. Мило, не так ли? Зачем ей было это говорить? Из опасения, что
Ник может о чем-то рассказать? Например, об этой истории с автомобилем? Или про
автомобиль она упомянула для примера, а сама боится чего-то другого? И правда
ли, что кто-то повредил тормоза, и если да, то кто?.. Далее, мсье Лазарус,
красивый блондин. К чему мы здесь можем придраться? Роскошный автомобиль, куча
денег. Может ли он быть замешан в это дело? Капитан Челленджер…
– О нем не беспокойтесь, – поспешно вставил я. – Я за него
ручаюсь. Он настоящий джентльмен.
– Он, разумеется, хорошей школы, как вы это называете. По
счастью, я, как иностранец, не заражен вашими предрассудками и они не мешают
мне вести расследование. Однако я признаю, что не вижу связи между капитаном
Челленджером и этим делом. По чести говоря, мне кажется, что такой связи нет.
– Ну еще бы! – воскликнул я с жаром.
Пуаро внимательно посмотрел на меня.
– Вы очень странно влияете на меня, Гастингс. У вас такое
необыкновенное «чутье», что меня так и подмывает им воспользоваться. Ведь вы
один из тех поистине восхитительных людей, чистосердечных, доверчивых, честных,
которых вечно водят за нос всякие мерзавцы. Такие, как вы, вкладывают
сбережения в сомнительные нефтяные разработки и несуществующие золотые прииски.
Сотни подобных вам дают мошеннику его хлеб насущный. Ну ладно, я займусь этим
Челленджером. Вы пробудили во мне подозрения.
