– Не стоит, не стоит. Да, кстати, вскоре я свяжусь с мисс
Бакли, я даже думаю, мое письмо уже отправлено. Я буду очень рад помочь ей, чем
смогу.
– Молодой леди, – заметил Пуаро, – будет очень полезен совет
дельного юриста.
– Боюсь, что ее окружат охотники за приданым, – качая
головой, промолвил мистер Уитфилд.
– Это, должно быть, неизбежно, – согласился Пуаро. – Всего
доброго, мсье.
– Всего доброго, мсье Пуаро. Я рад, что был вам полезен.
Ваше имя… кгм!.. небезызвестно мне.
Он произнес это с милостивым видом человека, делающего
лестное признание.
– Все оказалось в точности как вы предсказывали, Пуаро, –
заметил я, выйдя из конторы.
– Вы могли в этом не сомневаться, мой друг. Единственный
возможный вариант. Ну а сейчас мы с вами отправляемся в «Чеширский сыр», где
инспектор Джепп ждет нас к раннему обеду.
Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда поджидал нас в условленном
месте. Он встретил Пуаро с распростертыми объятиями.
– Сто лет не виделись, а, мсье Пуаро? А я-то думал, вы
растите тыквы где-нибудь на природе.
– Пробовал, Джепп, пробовал. Но даже когда выращиваешь
тыквы, никуда не спрячешься от убийств.
Он вздохнул. Я знал, о чем он вспоминает, – о странном деле
в Ферили-Парк. Я очень сожалел, что был тогда в других краях.
– Ба, и капитан Гастингс тут! – проговорил Джепп. – Как
поживаете, сэр?
– Благодарю, отлично.
– Так, значит, новые убийства? – игриво продолжал Джепп.
– Вы угадали… новые убийства.
– А вешать голову не годится, старина, – заметил Джепп. –
Пусть даже вы кое в чем и не в силах разобраться. Что ж тут такого, в ваши годы
нельзя рассчитывать, что каждый раз попадешь в яблочко, как бывало. Все мы с
годами изнашиваемся. Пора, знаете ли, уступать дорогу молодым.
– И все же старый пес не обманет, – тихо ответил Пуаро. – У
него есть сноровка. Он не бросит след на полпути.
– Э! Мы ведь толкуем не о собаках, а о людях.
– Да велика ли разница?
– А это как посмотреть. Ну и силен же он, а, капитан
Гастингс? Всегда был такой. С виду не изменился, только волосы малость поредели
на макушке, зато вот метелки вымахали почище прежнего.
– Э? – удивился Пуаро. – О чем это он?
– Восхищается вашими усами, – успокоительно ответил я.
– О да, они великолепны. – Пуаро самодовольно расправил усы.
Джепп оглушительно захохотал.
– Так вот, – заговорил он немного погодя, – я провернул ваши
делишки. Помните те отпечатки пальцев, что вы мне прислали…
– Ну-ну? – встрепенулся Пуаро.
– Пустой номер. Кто бы ни был этот господин, в наших руках
он не побывал. Хотя, с другой стороны, я связался с Мельбурном – там не знают
человека с такой внешностью или под такой фамилией.
– Ага!
– Так что, в конце концов, с ним, может, что-то и не ладно.
Только он не из наших. Теперь насчет второго дела, – продолжал Джепп.
– Что же?
– У «Лазаруса и сына» хорошая репутация. Сделки ведутся
честно, по всем правилам. Конечно, пальца в рот им не клади, но это уж другой
вопрос. В делах иначе невозможно. Но у них все чисто. Хотя они и сплоховали в
смысле финансов.
– Да что вы?
– По ним чувствительно ударило падение спроса на картины. И
на старинную мебель. Входит в моду всякая современная дребедень, которую
привозят с континента. В прошлом году фирма построила новое помещение, ну и…
как я уже сказал, считайте, что в долгу, как в шелку.
– Я вам очень обязан.
– Пустое. Вы ведь знаете, что собирать такие сведения не по
моей части. Но я поставил себе за правило выискивать все, что вам интересно. Мы
всегда можем получить информацию.
– Мой милый Джепп, что я стал бы делать без вас?
– О, можете быть спокойны! Всегда рад услужить старому
другу. В старину вам, бывало, перепадали от меня недурные дела, а?
Я сообразил, что таким образом Джепп выражает Пуаро свою
признательность за то, что тот распутал многие дела, оказавшиеся не по зубам
инспектору.
– Да, добрые были времена.
– Я и сейчас порой не прочь поболтать с вами. Может, ваши
методы и устарели, но голова у вас работает как надо.
– Ну а последний мой вопрос? Насчет доктора Мака Эллистера?
– А, этот-то! Он по дамской части. Только не гинеколог. Он
лечит нервы. Предписывает спать среди пурпурных стен и под оранжевым потолком,
толкует о каком-то либидо – и не велит его обуздывать. По-моему, он порядочный
шарлатан, но к дамам у него подход. Они к нему так и льнут. Он часто ездит за
границу, кажется, ведет какую-то еще медицинскую работу в Париже.
– Что еще за доктор Мак Эллистер? – изумился я. Эта фамилия
была мне совершенно незнакома. – Откуда он взялся?
– Доктор Мак Эллистер – дядя капитана Челленджера, – пояснил
Пуаро. – Помните, он говорил о своем дяде-докторе.
– Ох, и дотошный же вы человек! – воскликнул я. – Вы что,
решили, что он оперировал сэра Мэтью?
– Он не хирург, – заметил Джепп.
– Мой друг, – возразил Пуаро, – я люблю до всего
допытываться. Эркюль Пуаро хорошая ищейка, а хорошая ищейка всегда идет по
следу. В том прискорбном случае, когда след пропадает, она обнюхивает все
вокруг в поисках чего-нибудь не очень приятного. Таков и Эркюль Пуаро. И часто
– ох как часто! – он находит.
– Наша профессия не из приятных, – заметил Джепп. – Это
стильтон?
[9] Не возражаю… Нет, неприятная профессия. А вам еще хуже, чем мне:
вы ведь не официальное лицо – вам куда чаще доводится пролезать тайком.
– Я не маскируюсь, Джепп. Я никогда не маскировался.
– Да вам бы и не удалось, – воскликнул Джепп, – вы ведь
единственный в своем роде! Кто раз увидел – в жизни не забудет.
Пуаро взглянул на него с сомнением.
– Только шутка, – пояснил Джепп. – Не обращайте внимания.
Стаканчик портвейна?
Вечер протекал в полном согласии. Вскоре мы погрузились в
воспоминания. Один случай, другой, третий… Мне, признаться, было приятно
вспомнить прошлое. Добрые были деньки. Каким старым и опытным чувствовал я себя
сейчас!
