– Отличная шутка, – похвалила его Таппенс.
Айзек засмеялся еще раз.
– Вы собираетесь сажать какие-нибудь овощи? – спросил он. –
Мне сдается, уже пора. Если вы хотите посадить бобы, так самое время, а потом
нужно готовить землю под горошек. А салат? Будете сажать ранний латук? «Томовы
пальчики», к примеру? Отличный латук, мелкий, правда, зато такой уж крепкий,
хрустящий.
– Вы, наверное, постоянно занимались здесь садом и огородом.
Я имею в виду не только этот дом, а вообще эти края.
– Ну да, я вообще делал все, что требовалось. Меня постоянно
звали в разные дома. У некоторых садовник никуда не годился, так я приходил и
помогал. Был даже однажды несчастный случай. Ошибка произошла, перепутали
овощи. Случилось это до меня, но мне рассказывали.
– Что-то о наперстянке? – уточнила Таппенс.
– Подумать только, вы и об этом знаете. Это ведь тоже было в
давние времена. Ну да, несколько человек тогда заболели. А одна умерла. Так, по
крайней мере, я слышал. Но все это только слухи. Мне рассказывал один старый
приятель.
– Мне кажется, это была фрау Лайн, – сказала Таппенс.
– Что? Фрау Лайн умерла? Я об этом никогда не слышал.
– Ну, может быть, я и ошибаюсь, – сказала Таппенс. – А что,
если взять «Верную любовь» – или как ее там называют – и отнести ее на горку,
туда, откуда съезжала вниз девочка, если, конечно, эта горка все еще
существует?
– Конечно, существует, куда она денется. Она вся заросла
травой. Только будьте осторожны, неизвестно, насколько эта «Верная любовь»
проржавела. Я ее сначала немного почищу, ладно?
– Конечно, – сказала Таппенс, – а потом подумаем и составим
список овощей, которые нужно будет посадить.
– Ну ладно, я буду осторожен и постараюсь, чтобы шпинат и
наперстянка не росли рядом. Не хотелось бы услышать, что с вами что-то
приключилось сразу же, как только вы поселились в новом доме. Отличное место.
Не жалко потратить на него немножко денег.
– Спасибо большое, – сказала Таппенс.
– А я осмотрю как следует эту штуку, чтобы она под вами не
развалилась. Она такая старая, но вы просто удивитесь, когда увидите, как работают
эти старинные игрушки. Вы знаете, один мой родич вытащил откуда-то старый
велосипед. Все думали, что он совсем никуда не годится – на нем уже лет сорок
никто не ездил. Но стоило его немного смазать, и он поехал как миленький.
Смазочное масло способно делать просто чудеса!
Глава 3
Утро вечера мудренее
– Что бы это значило, черт побери? – проворчал Томми.
Возвращаясь домой, он привык находить Таппенс в самых
неподходящих местах в доме или в саду, но сегодня он был удивлен даже больше,
чем обычно.
В доме он не обнаружил и следа жены, хотя снаружи сыпал
мелкий дождик. Он решил, что она укрылась в каком-нибудь укромном уголке в
саду, и пошел ее поискать. Тут-то он и выразил свое удивление, проговорив: «Что
бы это значило?»
– Привет, Томми, – сказала Таппенс, – ты уже пришел? Я не
ждала тебя так рано.
– Что это за штука?
– Ты имеешь в виду «Верную любовь»?
– Что ты сказала?
– Я сказала: «Верная любовь», – повторила Таппенс. – Так она
называется.
– Ты что, собираешься на ней кататься? Она слишком мала для
тебя.
– Конечно, мала. Это же детская игрушка. На ней катались,
пока не появились трехколесные велосипеды; в нашем детстве были такие игрушки.
– Но ведь она, наверное, не работает, – предположил Томми.
– Я бы не сказала, что совсем не работает, – возразила Таппенс.
– Если втащить ее на верхушку холма, оттуда она прекрасно поедет – колеса на
спуске начинают вертеться сами по себе.
– А доехав до низа, эта штука ломается, насколько я понимаю.
Ты что, хочешь ее сломать?
– Вовсе нет, – сказала Таппенс. – Просто нужно тормозить
ногами, вот и все. Хочешь, я тебе продемонстрирую?
– Пожалуй, нет, – сказал Томми. – Дождь усиливается. Я
просто хотел узнать… узнать, чего ради ты этим занимаешься. Неужели это
доставляет тебе удовольствие?
– По правде говоря, – сказала Таппенс, – страшновато. Но мне
хотелось выяснить…
– И ты решила спросить у этого дерева? Кстати сказать, как
оно называется? Мартышкина колючка?
– Правильно. Ты просто умница! Надо же, знаешь!
– Разумеется, знаю. Я даже знаю и другое его название.
– И я тоже знаю, – сказала Таппенс.
Они посмотрели друг на друга.
– Просто сейчас я его забыл. Что-то вроде арти…
– И верно, очень похоже, – сказала Таппенс.
– Ты не боишься угодить в эту колючку?
– Дело в том, что если не тормозить как следует ногами, то
никак не остановишь эту штуку, и тогда заезжаешь прямо в эту самую арти… ну как
она там называется.
– Ты имеешь в виду арти… Может быть, уртикария?
[6]
Нет, это
не то, это крапива. Ну да ладно, – сказал Томми. – Каждый развлекается, как
может.
– Просто я проводила небольшое расследование, связанное с
нашей проблемой.
– Что еще за проблема? Твоя? Моя? Чья, в конце концов,
проблема?
– Не знаю, – сказала Таппенс. – Надеюсь, это наша общая
проблема.
– А я надеюсь, что это не Беатрисина проблема или другая
какая-нибудь глупость.
– О нет. Просто мне интересно было выяснить, что еще
спрятано в этом доме, и я нашла массу игрушек, которые валяются в маленькой
смешной тепличке – их свалили туда бог весть сколько лет тому назад. Там была и
эта повозка, и Матильда – игрушечная лошадь с дырой в животе.
– С дырой в животе?
– Ну да. Туда, наверное, складывали разные вещи. Прятали
дети, когда во что-нибудь такое играли; там были какие-то засохшие листья,
старые грязные бумаги, пыльные тряпки, куски фланели, смоченной в керосине,
которой что-то протирали.
– Ну ладно, пойдем в дом.
– А теперь, Томми, – сказала Таппенс, с удовольствием протягивая
ноги к камину, который она разожгла к его приходу, – рассказывай, что у тебя
новенького. Ты ходил на выставку в галерею «Ритц-отеля»?
