Книга Дурак, страница 66. Автор книги Кристофер Мур

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дурак»

Cтраница 66

— Неужто сердца ты лишен совсем? — спросил Лир, гладивший своего мертвого друга по голове.

Я выглянул в щель между камней. Эдмунд смотрел на своего мертвого отца так, будто наблюдал крысиный помет на тосте к чаю.

— Н-да, наверное, трагично, но порядок наследования титула определен, а зренья он лишился. Своевременный уход — обычная вежливость. А это что за ваворок? — И Эдмунд пнул своего полумертвого полубрата в плечо.

— Судьбою усмиренный бедняк [320] , — ответил Харчок. — Вступился за старика.

— Не бедняцкий это меч, я погляжу. И кошелек не бедный. — Эдмунд подобрал пожитки управляющего. — Они Гонерильина человека — Освальда.

— Ну да, милорд, — подтвердил Харчок.

— И где же он?

— На пляже.

— На пляже? Полез купаться и оставил меч и кошелек здесь?

— Он был отброс, — сказал Харчок. — Вот я его и отбросил. Он твоего старика замочил.

— А, ну да. Неплохо постарался. Ты одолел. — Эдмунд швырнул кошелек Харчку. — Возьми мой кошелек. Живи в достатке [321] . Отдашь тюремщику за корку хлеба. Взять их. — Он махнул солдатам на Лира и Харчка. Старик не сразу смог подняться, и мой подручный поддержал его.

— А с телами что? — спросил у Эдмунда капитан.

— Пусть галлы их хоронят. Скорей, в Белую башню. Я уж насмотрелся.

Тут Лир закашлялся — сухо и немощно, однако неостановимо. Будто скрипели несмазанные двери Смерти. Мне показалось, он сейчас рухнет от тоски и больше не подымется. Кто-то из Эдмундовых солдат протянул ему флягу. Кашель вроде бы утих, но стоять и уж тем паче передвигаться на своих двоих Лир не мог. Харчок взвалил старика на одно плечо и понес вверх по склону. Костлявый старческий зад подскакивал на гигантском плече, как на подушке портшеза.

Когда они скрылись, я вылез из своего тайника и подполз к телу Эдгара. Рана у него на черепе была неглубока, но крови вытекло много — с черепами так обычно и бывает. Получившееся в итоге кровавое месиво, видать, и спасло Эдгару жизнь. Я посадил его, оперев спиной о валун, и привел в чувство легким биеньем по мордасам и щедрым плеском воды из бурдюка в лицо.

— Чё? — Эдгар заозирался и потряс головой, чтоб перед глазами прояснилось. Об этом движении он тут же немало пожалел. После чего заметил отчий труп и взвыл.

— Извини, Эдгар, — сказал я. — Это все Гонерильин человек, Освальд. Тебя вырубил, а его зарубил. Харчок удавил цинготного пса и швырнул его с обрыва.

— А где Харчок? И где король?

— Обоих забрали люди твоего брата-вымеска. Послушай, Эдгар, мне надо за ними. А ты пойдешь в стан французов. Передашь на словах.

Глаза Эдгара закатились, и я решил, что он опять лишится чувств, поэтому снова полил его из бурдюка.

— Смотри на меня. Эдгар, ты должен пойти в лагерь французов. Скажи Корделии: идти приступом на Белую башню надо немедленно. Пусть отправляет вверх по Темзе флот, а сушей, через Лондон, — еще отряд. Кент распознает этот план. Перед штурмом пусть трижды протрубят. Ты меня понял?

— Троекратный зов трубы [322] , Белая башня?

Я оторвал спину от сорочки мертвого графа, скомкал и отдал Эдгару.

— На, промокай башку, чтоб кровь остановилась… И скажи Корделии, пусть не медлит из страха за отца. Это я беру на себя.

— Понял, — рек Эдгар в ответ. — Тормозя с атакой, жизнь короля она не спасет.

Явление двадцать второе
В Белой башне

— Дрочила! — каркнул ворон.

Ни хера не помощник в моем скрытном проникновении в Белую башню. Бубенцы себе я набил глиной, ею же зачернил лицо, но никакой камуфляж не поможет, если ворон подымет тревогу. Надо было все-таки заставить стражника подстрелить его из арбалета задолго до того, как я ушел из замка.

Я лежал в длинной плоскодонке, взятой напрокат у паромщика, весь заваленный ветошью и ветками, чтобы выглядеть как обычный плавучий мусор на Темзе. Правой рукой я греб, и холодная вода колола ее иглами, пока вся рука не онемела. Вокруг дрейфовали льдины. Еще одна такая морозная ночь — и я б не греб, а просто взял и вошел в Ворота предателей. Река питала ров, а ров вел под низкую арку и через эти ворота — сквозь них английская знать сотни лет водила родню к колоде палача.

Две окованные железом створки смыкались в центре арки. Ниже уреза воды они были скованы цепью и едва покачивались от течения. А наверху имелся зазор. Вооруженный солдат не пролезет, а вот кошка, крыса или же проворный гибкий шут, не страдающий от избыточного веса, — запросто. Что я и сделал.

Охраны внутри на каменных ступенях не было, но от ступеней этих меня отделяли двенадцать футов воды, а плоскодонка в щель не пройдет. Я сидел на воротах, как мартышка: ничего не попишешь, дураку придется мокнуть. Но мне казалось, что там мелко — глубина фут-другой, не больше, может, и башмаков не замочу. Я разулся и сунул их под камзол, а потом соскользнул по воротам в воду.

Едрическое дрочерство, ну и холодрыга же! Воды всего по колено, но меня пробрало до костей. Сдается мне, мой вход в замок так и остался бы незамеченным, не подумай я сию эмоциональную мысль шепотом:

— Едрическое дрочерство, ну и холодрыга же!

Наверху лестницы меня встретил острый конец алебарды. Довольно злонамеренно он упирался мне в грудь.

— Колом тебе латы, — рек я. — Свершай уже свое гнусное деянье да втащи мой труп туда, где потеплее.

— Карман? — раздалось мне в ответ с другого конца алебарды. — Сударь?

— Я самый, — молвил я.

— Где ты столько месяцев пропадал? И в чем это у тебя вся рожа?

— В глине. Я маскируюсь.

— А, ну да, — сказал йомен. — А чего стоишь? Заходи, погреешься. Чай босиком-то холодно стоять на мокрых камнях.

— Это ты здорово придумал, паря. — Йомен был тот самый, прыщавый — это его я воспитывал на стене, когда Регана с Гонерильей приехали за наследством. — А тебе на посту разве не надо стоять? Долг и все такое?

Он вел меня по булыжному двору, через вход для слуг, в главный замок и вниз, в кухню.

— He-а. Это ж Ворота предателей. Там замок с твою голову. Да и никто не шастает тут. Служба идет себе, добро что не на ветру. Знаешь, на стене как дуло? А ты слыхал, в Башне сейчас герцогиня Регана проживают? Я твоего совета послушался, про ее баратамакли [323] не распространялся. Хоть герцог на том свете и все такое, осторожность не бывает лишней. Но я как-то подсек ее в пеньюаре на галерее у светлицы. Ляжки у этой принцессы, я тебе скажу, хоть куда, пускай меня повесят за такие слова.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация