Заносчивый тип. Кто он такой, чтобы отчитывать ее? Это не она вывела его в сад прошлой ночью… не обнимала его, не вела себя так скандально…
Ну, к последнему она немного приложила руку, но остальное… как он смеет думать, что она должна одеваться в рубище!
Странно, что мужчина, который так божественно целуется, рассуждает, как викарий.
— Вы должны быть примером подражания для сестры.
Как он смеет вмешивать в их конфликты Тию? Когда все, что она делает, от чего отказывается, — ради сестры? Это заслуживает ответа, от которого встопорщится воротник священника, который, должно быть, прячется под этим дурно скроенным сюртуком.
— Пример скорого замужества, — озорно улыбнулась ему Элинор.
— Вы не выйдете в этом платье, — погрозил он ей пальцем.
— Мистер Сент-Мор, это лучшее, что вы можете сделать? Приказывать мне?
Сдернув шляпу, он запустил руку в волосы, потом снова водрузил шляпу на голову.
— Да. Именно. Я приказываю вам не выходить в этом платье.
Элинор подошла прямо к нему. Это было бесстыдно и опрометчиво, потому что на таком расстоянии легко игнорировать его тиранические замашки и думать о нем только как о соблазнительном повесе, опасном незнакомце, которому она доверила свое будущее счастье.
Он сердится на нее. Он в ярости. Элинор вздрогнула. Было что-то искушающее в том, чтобы провоцировать этого мужчину, увидеть, насколько рискованным он может стать.
«Его губы, твердые и нежные, пленили ее рот… его язык скользнул между ее губ, и она охотно капитулировала… ее тело радостно затрепетало от того, что этот мужчина, этот роскошный мужчина, не джентльмен».
Разве не это она находила столь очаровательным в Сент-Море? Что он не джентльмен.
Но Элинор не могла удержаться от мысли о будущем. Что потом? Узнать, какая страсть может существовать между мужчиной и женщиной только для того, чтобы отказаться от нее ради брака?
Брак. У Элинор снова свело желудок, и не от выпитого накануне вина. Ее брак с Эдвардом был кошмаром, и только ради будущего Тии она решилась снова связать себя супружескими узами.
Она шагнула назад:
— Мне не нравится ваш тон, сэр. Вы мне не муж и не отец. Вы всего лишь выполняете мое поручение и должны знать свое место. И свои обязанности, которые, хочу напомнить, заключаются в том, чтобы помочь мне найти мужа.
По блеску его глаз она поняла, что он не привык к подобному обращению. Но к его чести, он не отступил. Даже не моргнул в ответ на ее выговор.
— В этом платье вы не найдете мужа. В этом платье вы найдете неприятности.
Неприятности. Было в его словах мрачное предзнаменование и двусмысленность.
Того сорта неприятности, которые откроют ей все, чего недоставало в ее первом браке.
И что хуже — получить роскошную награду, которую сулил поцелуй Сент-Мора, только для того, чтобы променять ее на замужество, или выйти замуж и никогда и не узнать правды?
Элинор не могла рискнуть этим «не узнать». До встречи с Сент-Мором она жила неполной жизнью, и если это ее единственный шанс, она до своего смертного часа станет жалеть, что упустила его. Если в ее жизни не будет хоть одного момента, когда она действительно жила.
Поэтому она подошла к нему еще ближе.
— Если я не выйду в этом платье, как меня в нем увидят?
— Вам не нужно, чтобы вас видели в этом платье. — Он немного отступил, но толпа давала мало простора для движений.
Его нетвердая позиция подзадорила Элинор.
— Чтобы меня в нем видели? — Покачав головой, она придвинулась ближе. — Вы хотите, чтобы я вышла без него?
Он, видимо, собирался что-то сказать, но передумал и наконец заявил:
— Я должен думать о своей репутации, мадам. Я не стану продолжать сотрудничество с вами, если вы настаиваете на том, чтобы дефилировать перед светом в платье, которое охарактеризует вас как заурядную потаскушку.
— Заурядную? Правда?
— Как падшую, — уточнил он.
— Какая жалость, — вслух размышляла Элинор. — Я уверена, что платье мне подойдет. Вы согласны?
— К несчастью, да.
— И цвет мне к лицу, — продолжала она. — Разве вы вчера не сказали, что этот цвет для меня великолепен?
Он кивнул и сжал губы, словно говоря, что если бы мог взять свои слова обратно, то с удовольствием сделал бы это.
— Я почти уверена, что это платье просто создано для меня.
— Создано сводить мужчин с ума, — сказал Сент-Мор, скрестив на груди руки.
— Правда? — спросила Элинор, стараясь невинно округлить глаза. — Думаете, в этом платье я могу свести мужчину с ума?
— Да, — подтвердил он.
— Очень в этом сомневаюсь, — покачала головой Элинор.
— Не сомневайтесь.
Она вздохнула:
— Ох, возможно, оно подойдет и, может быть, сведет мужчин с ума, но я понятия не имею, как носят такие платья. Одно дело его надеть, но чтобы заставить платье работать, нужно уметь его носить, если вы понимаете, что я имею в виду.
По выражению его лица Элинор убедилась в том, что он прекрасно ее понимает.
— Может быть, вы сумеете помочь мне, мистер Сент-Мор.
— Помочь? — выдавил он.
— Да, конечно. Как я без мужского мнения узнаю, что надела платье правильно? Поскольку вы, похоже, на этот счет имеете мнение и осведомлены о… как вы это назвали? Ах да, потаскушки.
— Я не осведомлен, я просто предположил… — начал Сент-Мор тоном викария.
— Не думаю, что дочь джентльмена вроде меня, и вдобавок респектабельная вдова, будет выглядеть заурядной или потаскушкой только потому, что надела такое платье, — с улыбкой перебила его Элинор.
— Разве дочери джентльменов и респектабельные вдовы принимают приглашение мужчины составить ему компанию в саду?
Элинор побледнела. Значит, они были в саду вместе. Это не греза.
Как она надеялась…
— Мне было нехорошо… вы настояли, — сказала она, роясь в смутных воспоминаниях.
— И вы пошли.
Черт бы его побрал! Он, вероятно, прекрасно знает, как мало она помнит о прошлой ночи.
— Сэр, я никогда… — начала она.
— Что никогда?
Он ее поймал.
Сент-Мор поднял бровь и смотрел на нее с высоты своего положения — он-то был трезв и помнил все.
— Леди Стэндон, если вы появитесь в этом платье на публике, то окажетесь в более тяжелом положении, чем прошлой ночью. А что, если меня не будет рядом, чтобы спасти вас?
— Как вы сделали прошлой ночью? — Она приподнялась на цыпочки, поскольку прекрасно помнила его методы.
