– Фу! Фу! Фу! Едем!
2
– Стоим, – Лола выбирается из тесных объятий Андреса, – никуда мы с тобой не двигаемся, стоим на месте.
– Но я думал, ты не хочешь…
«Не хочу, – тут же молчаливо соглашается Лола, – одной ногой на одни и те же грабли наступают только слабоумные. Что ж, придется записать себя в их число». Вслух она произносит:
– Давай попробуем.
Лола вместе с Андресом уже пару лет. Техничный, гибкий и пугливый, он никогда не выходил на арену, но основные приемы работы с быком выполнял выверенными движениями, которым и обучал младшую группу в школе матадоров сеньора Риверы. Особых чувств Лола не испытывала, однако он был одним из немногих мало-мальски симпатичных мужчин, кто рискнул подойти к ней после развода с Бернаром. Очевидно, страх Андреса распространялся исключительно на рогатых парнокопытных. Перед женщинами он не робел. Да и с чего бы? Отлично сложен, довольно смазлив, помнит пару стихов и несколько анекдотов. В общем, может пустить пыль в глаза. Изучив джентльменский набор Андреса, дамочки обычно не задерживались, чем нисколько не расстраивали кавалера. Ему не стоило никаких усилий подцепить следующую.
Каким образом подошла очередь Лолы, она и сама не помнила. Что-то вроде:
– Привет! Все пестуешь молоденьких цыплят?
– А ты все дерешься с быками?
– Ну не с коровами же мне сражаться!
– Да? А я бы не отказался выпестовать такую курочку, как ты.
И понеслось. Лола не предполагала, что все так затянется. Долгие отношения не манили ни ее, ни Андреса. Она уезжала на феерии, он оставался преподавать; она возвращалась; он призывно улыбался, она принимала приглашение. Почему бы и нет? По прошествии времени Лола неожиданно поняла, что ее вполне устраивает такое положение вещей. Не то чтобы она не видела или не хотела видеть, что на самом деле представляет собой ее избранник. Лола не была слепой, и любовь не застилала ей глаза. Лола прекрасно все знала, но за те несколько дней, которые выдавались между боями, она находила в себе резервы посмеяться над однотипными шутками Андреса, принять его скорострельные ласки и забыть о нем до следующей встречи. Они редко виделись. Лола не успевала устать.
Была и еще одна причина, заставлявшая ее поддерживать связь. Конечно, никто давно не рисковал говорить ей в лицо «mari macho», но за спиной шептались, и она это чувствовала. «Ах, бедная девочка, у нее никого нет. Ох, несчастный сеньор Ривера! Воспитал на свою голову матадоршу. Одна коррида у нее на уме». Присутствие в жизни Лолиты более или менее постоянного мужчины на время заткнуло рты беспардонным сплетникам. Однако оно вселило беспочвенные надежды в ее отца. Все чаще Лола слышала намеки и просьбы:
– Нам бы с тобой наследника…
– Я и есть твой наследник, папа!
Или:
– Семья, Лола, – самое ценное, что только может быть у человека в жизни.
– Ты ведь не очень-то торопился обзаводиться ею.
– Вот и не повторяй моих ошибок! Я сожалею, что так и не смог обзавестись женой.
А еще:
– Мужчина – это все-таки опора в жизни.
– Я и сама подопру кого хочешь.
И даже так:
– Ты родишь мне в конце концов внука или нет?
– Успеется.
Лола уже серьезно начала подумывать о точке в отношениях с Андресом, как вдруг тот сам стал усердно предлагать ей руку и сердце.
Она отнекивалась:
– Какие глупости!
Посмеивалась:
– Вот еще!
Фыркала:
– Выброси эту ерунду из головы!
Приказывала:
– Чтобы я этого больше не слышала!
А однажды устало спросила:
– Зачем тебе это надо?
И неожиданно услышала:
– Я люблю тебя, Лола!
Это была откровенная ложь. Лола, изучившая до мельчайших деталей повадки быков, не могла не почувствовать фальши. Любовь для нее была чем-то совсем иным: бешеным стуком сердца, затуманенными глазами и даже вздохами на скамейке. Все это она проходила когда-то с Бернаром. Андрес лгал. В таких случаях многие тешат себя иллюзией, говорят: «Возможно, он любит по-своему». Лола не питала пустых надежд и не занималась самообманом, она знала: невозможно любить наполовину, по-другому или как-то еще – либо ты любишь, либо нет. Андрес не любил. Андрес не любил ее, Лолу. Но он испытывал иную, понятную Лоле страсть: Андрес обожал свою работу и на многое готов был пойти ради своего дела. Брак с наследницей одной из лучших школ матадоров в стране – предел его мечтаний. Лола не умеет учить, показывать, руководить, а Андрес прекрасный педагог – отличная возможность сохранить дело отца в семье. Все это более чем разумно, очень практично и чрезвычайно противно.
Лола – красивая, молодая женщина, она убивает быков и не терпит мезальянсов. Она уверена: для женитьбы на ней должно быть достаточно только этих причин. Да, ей придется потрудиться, чтобы школа не прекратила свое существование, но выходить за Андреса… Нет уж, увольте!
Как вдруг:
– …Папа! Папа! Очнись!
– Что-то не пойму, дочка – странный туман в глазах. Я просто вошел в манеж, и тут все поплыло, какая-то рябь в глазах, и я отключился. Наверное, опять переутомление. Пойду полежу.
– Ну вот что: я вызвала «Скорую», и полежишь ты в госпитале. Это уже третий обморок, папа. Я хочу, чтобы тебя обследовали.
Лола не знает, каким был туман, окутавший взгляд ее отца. Мгла, разрисовавшая весь окружающий мир черной краской, – плотнее не бывает. Туча, нависшая над ее вселенной, – мрачнее не сыщешь. Слова, сдавившие ее тело, – хуже не придумаешь. Лола чувствует груз этих слов на легких – она не может дышать, Лола ощущает их тяжесть в желудке – она не способна есть, Лола несет их многотонный вес на плечах – ей не удается распрямиться, Лола хранит их значение в сердце – оно отказывается биться.
– Саркома, – сочувственно выносит вердикт врач, взглянув на томограмму. Приговор смертельный и обжалованию не подлежит. Отсрочка от исполнения – максимум год. Катастрофически маленькая, но достаточная для того, чтобы здоровая женщина успела родить.
– Давай попробуем, – говорит Лола Андресу. Он пойдет на многое ради карьеры, она – на все ради того, чтобы скрасить последние дни отца.
Обычно такие вопросы задают невесте, Лола атакует сеньора Риверу:
– Ты хочешь платье со шлейфом?
– А ты, доченька?
– Мне надеть фату?
– Тебе пойдет.
– Туфли или босоножки?
– Главное, чтобы на шпильке.
– Церемония в Фуенлабраде или Алькобендас?
[73]
