— Большинство женщин, которых я встречал, бросили бы своих мужчин, чтобы быть со мной. Верность — это редкое качество. Парень, который тебя предал, полный идиот.
Лилли не могла с этим поспорить.
— Но тебе нечего бояться, — сказал он, опустив руку. — Наше романтическое свидание будет просто иллюзией. Завтра я тебе не позвоню, чтобы пригласить на свидание. Я вообще больше никогда никуда тебя не приглашу. С завтрашнего дня ты снова будешь моей служащей, а я буду делать вид, что не замечаю, как ты пытаешься меня избегать.
Лилли сглотнула. Ее кожа все еще горела в том месте, где ее коснулись его пальцы.
— Вы хотите сказать, что, если я сегодня пойду с вами на бал, после этого вы будете меня игнорировать? — прошептала она.
— Да.
Лилли задумалась. Ей необходимо сделать так, чтобы он забыл о ее существовании. Это единственный способ гарантировать то, что он не будет проверять ее резюме. Но в глубине души она знала, что это не единственная причина.
«Ты всегда убегаешь, Лилли, — звучало у нее в голове обвинение Джереми. — Ты сказала, что приехала в Сан-Франциско, чтобы заниматься ювелирным бизнесом и проводить время со мной. Но ты не уделяла время ни своему проекту, ни мне. Либо тебя никогда по-настоящему не интересовали ни я, ни твой будущий бизнес, либо ты ужасная трусиха».
Лилли закрыла глаза. Этим утром она была слишком рассержена, чтобы прислушаться к его словам.
Джереми и Надия предали ее. Она не сделала ничего плохого, не так ли?
Внезапно ей захотелось доказать Джереми, что она может быть веселой и бесстрашной, носить яркую одежду, смеяться и пить шампанское. Одним словом, вести себя как девушка, которая пришла на бал с принцем.
Она вовсе не трусиха. Она может быть дерзкой и смелой. Она будет наблюдать за принцем Алессандро и учиться у него.
Лилли открыла глаза:
— Я согласна.
Он серьезно посмотрел на нее:
— Тебе все понятно, Лилли? Это ненастоящее свидание. Между нами ничего не будет.
— Да, я все поняла, — спокойно ответила она. — В понедельник я вернусь к своей работе в канцелярии, а вы вернетесь к мисс Бьянки, после того как немного ее проучите. Я продолжу на вас работать, и мы больше никогда друг друга не побеспокоим. Меня это устраивает.
Принц Алессандро внимательно на нее посмотрел, затем рассмеялся и покачал головой:
— Ты продолжаешь меня удивлять, Лилли. — Он положил руку ей на талию и повел ее к выходу: — Нам нужно поторопиться.
От его волнующей близости у нее задрожали колени. Она повернулась и бросила растерянный взгляд на свою тележку с папками:
— Но я не закончила свою работу…
— Ее закончат за тебя.
— И у меня нет платья!
Уголки его рта поднялись в улыбке.
— Оно у тебя будет.
Лилли посмотрела на него с возмущением:
— Кто я, Золушка? А вы фея-крестная? Я вам не позволю купить мне платье.
Когда они подошли к лифту, он нажал кнопку вызова, затем взял Лилли за руку:
— Разумеется, позволишь. — Он убрал назад пряди волос, упавшие ей на лицо: — Ты позволишь мне сделать то, что я хочу, а я подарю тебе незабываемый вечер. Ты получишь красивое платье и возможность отомстить людям, которые тебя предали.
Лилли вдохнула аромат сандалового дерева, исходящий от его кожи, и ее пульс участился.
— Хорошо. Я согласна.
Его темные глаза блестели в приглушенном свете коридора.
— Согласна?
— Да. На платье и на вашу помощь. — Ее губы задрожали в улыбке. — На все, ваше высочество.
— Зови меня Алессандро. — Принц поднес ее руку к своим чувственным губам, и от их прикосновения по ее телу побежали электрические импульсы. — Женщины всегда это делают, — пробормотал он.
У Лилли пересохло во рту.
— Что?
Его чувственные губы изогнулись в улыбке.
— Соглашаются на все, — прошептал он.
Глава 2
Когда Алессандро вышел из лимузина на красную ковровую дорожку, расстеленную перед входом в столетний особняк в Ноб-Хилл, его окутал прохладный вечерний туман. Он был этому рад. Ему нужно немного охладиться. Лилли шла рядом с ним на высоченных каблуках. Внутри у него все кипело от желания, которое начало зарождаться в нем в тот момент, когда он впервые как следует ее разглядел. Сейчас оно усилилось во много раз. Ехать вместе с ней в одной машине было серьезным испытанием для его самообладания. Он не подозревал, что она настолько красива. Даже через одежду Алессандро чувствовал тепло ее руки, лежащей на его предплечье.
Он еще пару месяцев назад обратил внимание на юную работницу канцелярии в скучных мешковатых костюмах. С очаровательным румянцем на щеках и длинными темными волосами она выглядела не старше двадцати лет. Всякий раз, когда они попадались друг другу на глаза, она уходила прочь вместе со своей тележкой. Однажды он из любопытства попросил миссис Рутерфорд прислать ему копию ее резюме, но не обнаружил в нем ничего интересного. Она перебралась в Сан-Франциско в июне, а до того несколько лет проработала завхозом в отеле в Миннеаполисе. В ней все было незапоминающимся. Даже имя.
До сегодняшнего дня.
Он собирался дать Оливии понять, что ее место может занять кто угодно, даже неприметная работница канцелярии, но, похоже, эта затея обернулась против него самого.
Как так получилось, что до сих пор он не замечал сексуальности Лилли Смит?
Стилист из эксклюзивного бутика подобрал ей длинное красное платье на тонких бретельках с глубоким вырезом на спине, дразнящее мужской взгляд. Оно облегало фигуру, подчеркивая то, что скрывала ее мешковатая офисная одежда. Оказалось, что у нее полная грудь, узкая талия и широкие бедра. Такие женственные формы во все времена привлекали внимание мужчин. Один лишь ее вид вызывал у него желание.
Как он только мог считать ее неприметной? Ее лицо было красиво и без макияжа, но после того, как над ней поработали парикмахер и визажист, от нее было невозможно оторвать взгляд. Тушь и тени сделали ее темно-карие глаза еще более выразительными, а красная помада подчеркнула изгиб ее чувственных губ. Ее длинные темные волосы падали на плечи и спину мягкими волнами.
Они шли по красной ковровой дорожке к ступенькам особняка Хартс-Мэншн. Журналисты ослепляли их вспышками фотокамер, выкрикивали вопросы:
— Где Оливия? Вы с ней порвали?
— Это ваша новая спутница?
— Кто эта прекрасная брюнетка?
В ответ Алессандро улыбался и небрежно махал им рукой. Он привык к тому, что папарацци преследуют его как в Риме, так и в Сан-Франциско. Это оборотная сторона богатства и успешности.
