– И что помешало?
– Об этом не хочу вспоминать.
– Зря… Может, если поговорить, перестанет саднить?
Глава 30. Следователь Василий Труфанов
Понедельник, 16 апреля 1984 года
– Виктор Николаевич, можно войти? – Василий стоял на пороге кабинета начальника следственного отдела.
– Заходи, Труфанов, – распорядился майор.
– Вызывали?
– Вызывал! – Он говорил укоряюще-менторским тоном. – Что ж ты? Неделю провозился с пустячным делом, а закончить не можешь?
– Не такое оно пустячное, – возразил Труфанов.
– Брось! – Петров энергично прикурил сигарету. – Я смотрел материалы дела. Есть показания художественного руководителя. Чего еще тебе нужно? Уехала она. Понял? У-е-ха-ла!
– Дело в том, что там фигурирует некто Роев…
– Сроку тебе – сутки. Оформляй отказ в возбуждении уголовного дела и объявляй Свиридову в розыск.
– Слушаюсь! – козырнув, Василий вышел из кабинета.
Вернувшись к себе, взял с полки Уголовно-процессуальный кодекс и положил на рабочий стол. Черновик постановления об отказе был готов через сорок минут. Труфанов отнес его секретарше. Еще через полчаса, отпечатанный, завизированный, с уже проставленным исходящим номером, отказ лежал перед ним.
– Прокурорскую копию я уже отправила с документами, – сказала ему секретарша. – Эту нужно отнести заявителю и разъяснить порядок обжалования.
– Сделаю, – Труфанов забрал бумагу, надел шинель и фуражку. – Я – к заявителю.
Мать Лены Свиридовой он застал за глажкой белья. Екатерина Владимировна пригласила его пройти, а сама продолжила сосредоточенно гладить кофточку дочери.
– Вот, – начал Труфанов. – Принес постановление. – Чуть помедлив, он пояснил: – Отказ в возбуждении уголовного дела.
Екатерина Владимировна повесила кофточку на деревянные плечики, взяла короткую юбку и продолжила глажку.
Василий сказал:
– Основание отказа… – откашлялся он, – отсутствие события преступления. В соответствии со статьей Уголовно-процессуального кодекса…
– Как вы сказали? – спросила Свиридова.
– Отсутствие события преступления, – повторил Труфанов чуть громче.
Екатерина Владимировна сняла с гладильной доски юбку, проверила, все ли в порядке.
– Значит, Алена жива?
Не зная, что на это ответить, Василий робко заметил:
– Вы можете обжаловать постановление в порядке, установленном статьей номер…
– Зачем? – перебила его Свиридова. – Слава богу, Алена жива. Я уже собрала ее вещи. Скоро приедет и заберет чемодан. Вот только не найду ее серенький свитер… – Она закрутилась на месте, потом покачнулась и схватилась за голову. – А, ладно… У серенького локотки порвались. Свой бежевый положу. Ей там нужнее…
Екатерина Владимировна взяла стопку белья и отправилась в соседнюю комнату. Труфанов последовал за ней, остановился в дверях и молча наблюдал за тем, как она укладывает вещи в небольшой чемодан.
– Никак не придумаю, куда положить туфельки… – Свиридова села на кровать дочери.
– Завтра я подам ее в розыск, – пообещал Труфанов.
– Может быть, положить в ее школьную сумку?
Он прикрыл глаза и сказал:
– Да, в школьную сумку будет нормально.
Глава 31. А дальше ничего не было
– Она действительно поверила, что Алена жива, или просто сошла с ума? – спросила Дайнека.
– А разве это не одно и то же? – грустно усмехнулся Труфанов.
Она опустила голову.
– Что было потом?
– Объявили Свиридову в розыск. После чего мне дали несколько мелких дел.
– И вы больше не пытались узнать?
– Пытался.
– Что-нибудь накопали?
– Ну, например: Елену Свиридову видели в машине Роева.
– Кто?
– Горничная с третьего этажа.
– Откуда она знала Свиридову?
– Город маленький. Здесь все друг друга знают. Горничная видела их на территории Краевой больницы.
– В Красноярске?
– Да.
– Зачем они туда ездили? – спросила Дайнека.
– Не знаю.
– Впрочем, какая разница. Главное, были вместе. Еще что-нибудь?
– Работая по другому делу, я узнал, что Сопелкин был информатором.
– Это как?
– В те времена комитет госбезопасности вербовал сознательных граждан, чтобы те доносили. Псевдоним у Геннадия Петровича был замечательный – «Дятел».
– Неблагозвучно, – скривилась Дайнека.
– Занятие тоже малопочтенное.
– Вы использовали эту информацию в поисках девушки?
– Нет.
– Почему?
– Потому что вскоре меня перевели в другой город.
– Куда?
– В Абакан.
– Но ведь это так далеко… – помолчав, она вдруг спросила: – Думаете, вас нарочно убрали?
Не ответив на вопрос, Труфанов сказал:
– В Абакане я провел двадцать семь лет…
Дайнека прикинула что-то в уме.
– Получается, вы недавно вернулись в Железноборск?
– Два года назад.
– Вы сами сюда попросились?
– Сам.
– Значит, была цель?
– Город очень хороший, – улыбнулся полковник.
– Ну-ну… – сказала Дайнека, и в этот момент у нее зазвонил телефон. Она взяла трубку: – Да, мама…
– Пожалуйста, приезжай сегодня пораньше, – сказала Людмила Николаевна.
– С тобой все хорошо?
– В конце концов, ты приехала, чтобы побыть со мной.
– Сейчас приеду и отвезу тебя к озеру.
Труфанов встал со скамейки и, дождавшись, когда закончится разговор, вздохнул.
– Если бы знать, с кем Свиридова говорила тем вечером в темном амфитеатре…
– Боюсь, что этого нам никогда не узнать, – грустно подытожила Дайнека.
Она подъехала к матери раньше, чем ожидалось. Труфанов подбросил ее до дома.
Дайнека вывезла коляску за ворота и зашагала в сторону озера. На берегу было полно отдыхающих. Солнце раскалило воздух до жгучего марева, и все, кто мог, спасались в воде.
– Жарко, – сказала Людмила Николаевна. – Идем в перелесок.
Благополучно преодолев склон, они устроились под березами. Дайнека легла на траву, а мать осталась сидеть в инвалидной коляске.
