Дети наших знакомых французов не устраивали истерик, не получив печенья. Казалось, перекусы им вообще не нужны. Они обожали полдник, но поскольку никогда не видели, чтобы кто-то ел в перерывах между основными приемами пищи, им просто не приходило в голову, что можно попросить какую-то еду.
И все же не верилось, что мои дети способны на такое. Наши родственники начали вести со мной просветительскую работу. Свекровь периодически поднимала тему перекусов, как и двоюродные братья и сестры Филиппа, и моя золовка. Слушая их, я вставала на дыбы, хотя признавала, что в этих словах есть здравый смысл. Сейчас понимаю, что я сопротивлялась, потому что иностранка, потому что скучала по дому. Для меня самой перекусы были единственным утешением. Меня очень обижало, что деревенские жители не проявляют ко мне никакого интереса, не пытаются подружиться, мне хотелось оставить себе хотя бы эту привычку – вот так, по-детски, я пыталась самоутвердиться.
Переломный момент настал перед Пасхой. Нашему знакомому из Канады поставили диагноз «диабет второго типа». А одна из лучших подружек Софи из Ванкувера лишилась коренного зуба из-за кариеса; когда родители отвели ее к стоматологу, тот обнаружил полный рот гнилых зубов и инфекционное заболевание десен. Девочке пришлось сделать серьезную операцию по удалению коренного зуба и установке импланта, чтобы после появления других коренных зубов во рту не было дырки. Когда муж читал мне письмо с рассказом об этой истории, был поздний вечер, я готовила пасхальных кроликов, цыплят, составляла «карту поиска сокровищ» (яиц, спрятанных в саду). Он дочитал, я окинула тяжелым взглядом горы конфет и шоколада… Филипп почувствовал, что перевес наконец на его стороне.
– Может быть, заведем семейный «пищевой дневник»? – предложил он. Уже несколько дней он твердил мне об этом. – Хуже не будет. Заодно получим полную картину: увидим, что едят наши дети. Да и мы сами.
На этот раз я сдалась.
– Хорошо, но только на одну неделю и только когда доедим пасхальные конфеты!
– Договорились, – согласился Филипп. – Но записывать будем все, что съедаем. И количество тоже!
Я кивнула, вспомнив те полезные блюда, которые начала готовить девочкам. Мой проект по введению в рацион разных овощей уже дал результаты: все, что дочери раньше отвергали – шпинат, перец, лук-порей, помидоры, салат, рыба – теперь появлялось в нашем меню каждую неделю. «Дневник съеденного» докажет Филиппу, что он неправ!
Оказалось, неправа была я. Филипп попал в точку: мы увидели благодаря дневнику, что едят (и не едят) наши дети. Куски, которые они хватали между приемами пищи, были отнюдь не полезной едой: белый хлеб, сладкое – варенье, мед, шоколад, печенье. Они наедались перекусами: в машине после школы, перед сном, после завтрака по выходным. По количеству (основываясь на моих прикидках, поскольку я отказалась взвешивать еду, как предлагал Филипп) между приемами пищи девочки съедали гораздо больше, чем за ужином. Возможно, этим и объяснялось то, что вечером они лишь слегка ковыряли мои овощные блюда, которые я так старалась готовить.
Практика ведения «пищевого дневника» помогла мне понять, что разнообразие – это хорошо, но дело не только в правильном меню. Надо задуматься над тем, когда и как мы кормим детей. С этой точки зрения французский режим питания кажется все более и более разумным. Если у девочек не будет перекуса между завтраком и обедом, они успеют проголодаться. Если между обедом и ужином их ждет только один полдник, к вечеру они нагуляют аппетит. А если запретить им есть перед сном, в кровати (что сложнее всего), они поймут, что за ужином нужно есть как следует. Ведь очень часто за столом они почти ничего не едят, зато с удовольствием лопают в кровати и кашу, и хлеб с маслом. Филипп был прав: из-за этих перекусов наши дети наедаются вредными продуктами. Неохотно, но пришлось признать: он прав и насчет их поведения. Если бы мы не разрешали им таскать куски когда попало, они бы вели себя за столом так же хорошо, как французские дети.
Я рассказала о семейном пищевом дневнике нашей подруге Селин, которая прожила в Ванкувере много лет. Не считая Филиппа, она была одной из немногих уроженок Франции, кто действительно понимал особенности североамериканской культуры. Сейчас она вернулась во Францию. Я позвонила ей, чтобы спросить, что она думает по поводу привычки кусочничать.
– Когда я приехала в Ванкувер, это казалось мне верхом дурных манер, – призналась она. – Во-первых, кто-то ест у тебя на глазах и не делится! Часто едят стоя или на ходу. Французы чувствуют себя очень неуютно, когда в их присутствии едят не за столом. А сколько грязи!
В этом она была права. Крошки, пролитый кофе, масляные пальцы, пятна на одежде… Все это очень расстраивает французов – любителей чистоты. Как правило, их дети гораздо аккуратнее. Даже в нашей маленькой деревне они ходят в школу нарядные, как на праздник. Вся их одежда, как и у взрослых, тщательно выглажена. (Впервые приехав в гости к родителям Филиппа, я до глубины души была поражена тем, что его мать гладила абсолютно всю одежду, включая джинсы, футболки и нижнее белье! Мои ровесницы делали то же самое. Мое полное безразличие к глажке так насторожило родственников Филиппа, что они всерьез считали меня неподходящей партией. В конце концов я все-таки начала гладить – но только не нижнее белье! И родственники успокоились.)
Селин сказала еще кое-что, над чем стоило задуматься:
– Американцы совершенно не умеют себя контролировать!
Опять французский подход: они считают, что в отношении еды нужно проявлять сдержанность. Французы редко позволяют себе лакомства, только по особым случаям, и по-настоящему смакуют их. Едят только в положенное время и только за столом. Американцы нарушают все французские правила питания и совершенно не умеют себя сдерживать. Французы считают американскую привычку постоянно перекусывать странной и отталкивающей – особенно непрерывное питье напитков через трубочку. Разумеется, все это я понимала (если не сразу, то красноречивые взгляды прохожих на улице мне это подсказывали). Слова Селин все расставили на свои места. Я вдруг увидела логику французского подхода: таскать сладости в детстве еще простительно, но это совершенно неподходящая привычка для взрослых. Я добавила в список правил на холодильнике еще одно.
Французское правило питания № 7
Не больше одного перекуса в день (и не за час до еды).
Для понимания этого правила необходимы разъяснения. Кормление детей во Франции, как движение поездов на швейцарской железной дороге, – все происходит точно по расписанию. Французские дети, как и их родители, всегда едят в одно и то же время. (Отступления возможны в праздник или если запланирован поход в ресторан – именно поэтому у туристов и других приезжих складывается впечатление, что французы едят, когда хотят.) И вот что немаловажно: хотя дети во Франции не перекусывают между приемами пищи, это вовсе не означает, что они голодают. Французы с нетерпением ждут, когда можно будет сесть за стол. Они овладели искусством приготовления разнообразных вкусных блюд и регулярно лакомятся ими.
Взять, например, полдник, с которым связано множество уютных ритуалов (нечто вроде традиционного британского файф-о-клок). На полдник дают и молоко, и свежие фрукты, но в центре внимания – блюда, которые мы, американцы, отнесли бы к «сладостям». Например, в детстве моего мужа почти каждый день угощали «tartines» – это свежий багет с маслом и чем-нибудь сладким, например джемом, медом или шоколадной пастой. Он до сих пор это любит. Съев пару кусочков свежайшего багета с тягучим медом, невозможно чувствовать себя обделенным – даже если это единственное лакомство за весь день.
