Потом он быстро достал фотографии приятелей Даниэльссона, чтобы как можно быстрее разобраться с делами и сразу убраться восвояси. Хозяйка дома расположилась в низком розовом плюшевом кресле и усадила своих посетителей на цветастый диван напротив. В то время как Старина Путте снова стал бегать кругом и тявкать, и наконец она сжалилась над ним и забрала к себе на колени.
Его молодой напарник пребывал на верху блаженства.
«Педофилия чистой воды, хотя наоборот», – подумал Бекстрём, а когда старуха Андерссон наклонилась над столом, чтобы поближе рассмотреть собутыльников пьяницы Даниэльссона, у малыша Стигсона даже глазки заблестели.
– Я узнаю почти всех, – сказала госпожа Андерссон. Она выпрямилась и глубоко вздохнула на всякий случай, широко улыбнувшись своим посетителям. – Это ведь старые друзья Даниэльссона. Они бегают сюда все годы, пока я живу здесь, и, по-моему, я никогда не видела ни одного из них трезвым. А разве это не бывший полицейский, кстати? – спросила она, ткнув длинным указательным пальцем в паспортную фотографию Роланда Столхаммера.
– Да, – подтвердил Бекстрём. – Сейчас пенсионер.
– Тогда он был дома у Даниэльссона и шумел в тот вечер, когда того забили насмерть.
– Почему вы так думаете, госпожа Андерссон? – спросил Бекстрём.
– Я видела его, когда гуляла со Стариной Путте, – пояснила Бритт Мария Андерссон. – Он шел по Росундавеген. Где-то около восьми часов. И скорее всего, направлялся домой к Даниэльссону.
– Но вы же не видели того, кто находился дома у Даниэльссона, – напомнил Бекстрём и зло посмотрел на Стигсона.
– Нет, не видела, – подтвердила госпожа Андерссон. – Но я не знаю, сколько раз видела этого Ролле, так ведь, по-моему, его зовут, на пути к Даниэльссону или от него.
– А кто-то другой? – спросил Бекстрём и кивнул в сторону стопки фотографий.
– Это фактически мой бывший деверь, Халвар Седерман, – сказала госпожа Андерссон и показала на фотографию бывшего торговца автомобилями Халвара Половины Седермана. – Я была замужем за его старшим братом Пером Седерманом, Пером А. Седерманом, – уточнила она, сделав акцент на «А». – Совсем другой человек, чем его младший брат, поскольку настоящий неряха. Могу вас уверить, но мой супруг, к сожалению, умер десять лет назад.
«И наверняка ты сама придавила его, благо есть чем», – подумал Бекстрём. Он в последний раз скосился на бесспорно достойные уважения прелести Бритт Марии Андерссон, поблагодарил за помощь, прихватил с собой неохотно последовавшего за ним Стигсона и попрощался. Стигсон выглядел так, словно Бекстрём вырвал сердце у него из груди, и, вопреки всяким правила, наклонился и обнял старуху, прежде чем, наконец, удалился.
– Какая женщина, какая женщина, – вздыхал Стигсон, когда он, сидя за рулем, вез их в сторону Йерневегсгатан, чтобы они могли незаметно бросить взгляд на дом Столхаммера.
– Она же тебе в бабушки годится, ты об этом подумал? – спросил Бекстрём.
– Скорее в матери, – возразил Стигсон. – Представь, Бекстрём, что у тебя мать с таким телом.
– Ты любишь свою мамочку? – спросил Бекстрём коварно.
«Ты самую мать, которая, скорее всего, слишком рано совратила тебя».
– Это ведь все делают, – сказал Стигсон и удивленно посмотрел на своего шефа. – Любят свою маму, я имею в виду.
«Определенно жертва инцеста. Бедняга», – посочувствовал Бекстрём и лишь кивнул в ответ.
18
Бекстрём сделал все как по учебнику. Сначала он приказал Стигсону описать несколько кругов по кварталу вокруг дома Столхаммера. Ни малейшего намека на его присутствие.
Потом они проникли в дом, где тот жил. И послушали через щель для почты в его квартире. Ни звука.
Тогда Бекстрём позвонил Столхаммеру на домашний телефон. Множество сигналов за дверью, перед которой они стояли, но ничего, свидетельствовавшего о том, что внутри кто-то есть.
Тогда он набрал его мобильный.
– Ролле, – прорычал Столхаммер, но Бекстрём не произнес ни звука.
– Алло, алло, – повторил Столхаммер.
Тогда Бекстрём отключился.
– Сто процентов он сбежал, – констатировал Бекстрём и кивнул Стигсону, и в это самое мгновение сосед Столхаммера открыл дверь и уставился на них.
Маленький жилистый старикан лет семидесяти.
Согласно учебнику, такое случалось редко, но Бекстрём естественно легко сориентировался.
– Ты знаешь, куда отправился Ролле? – спросил он с дружелюбной миной. – Это наш старый друг, и нам надо с ним поболтать.
– Не требуется большого ума, чтобы догадаться, – проворчал старик и зло посмотрел на гавайскую рубашку Бекстрёма и бритый череп Стигсона.
Никакой более ценной информации он не дал и пригрозил вызвать патруль, если они сразу же не уберутся.
На обратном пути к зданию полиции Бекстрём объяснил Стигсону прописные истины. Что ему надо поговорить с сыскарями, пусть они проверят адрес Столхаммера и сразу же доложат Аннике Карлссон, если он сейчас появится. Потом требовалось дать номер Столхаммера коллегам, которые отслеживают мобильные звонки, чтобы они определили, где Столхаммер находился, когда ответил.
– Ты записал время, когда я звонил? – спросил он.
– Четырнадцать сорок пять и двадцать, – кивнул Стигсон. – Все нормально, шеф.
Выйдя в гараже из автомобиля, они столкнулись с Анникой Карлссон, которая спросила о разговоре с Бекстрёмом и зло посмотрела на Стигсона.
– Чем я могу помочь тебе, Анника? – спросил Бекстрём и нежно улыбнулся.
– Я разговаривала с прокурором. Нашим делом будет заниматься Туве. Отличная девчонка, – заверила она.
«Значит, ее ты тоже успела попробовать», – подумал Бекстрём. Однако сказать подобное стало бы верхом глупости. Кому хочется начинать выходные с проломленной башкой?
– Кто из нас будет держать руку на пульсе в выходные – ты или я? – продолжила Карлссон.
– Прекрасно, если бы ты смогла взять это на себя, – сказал Бекстрём. – Я еще до конца не очухался после предыдущей работы. Пришлось очень много пахать сверхурочно, и, поскольку я хочу активно участвовать, когда начнется жаркая пора, собирался отдохнуть в выходные, – солгал он.
Не было никаких проблем, по словам Анники Карлссон.
* * *
Когда Бекстрём вернулся в свой кабинет, чтобы упаковать все самое необходимое и в конце концов пойти домой, Ниеми неожиданно появился у него в дверях, имея при себе много интересных точек зрения.
– Могу я сесть? – спросил он, а поскольку уже и без разрешения сел, Бекстрём довольствовался лишь кивком.
– Что я могу сделать для тебя? – поинтересовался Бекстрём. «Чертов лопарь».
