– Объясню? – спросил Столхаммер удивленно. – Если эксперты говорят, значит, все так и есть. Зачем ты спрашиваешь меня о подобном. Я же старый сыскарь, а не эксперт. Поинтересуйся у Пелле Ниеми или у кого-то из его парней.
– Я и коллеги рассуждали немного иначе, – сказал Бекстрём и кивнул Аннике Карлссон. – По нашему мнению, Калле Даниэльссон, скорее всего, сам впустил преступника, поскольку речь шла о ком-то, кого он знал и кому доверял.
«Вот тебе пища для размышлений», – подумал он.
– В этом ты ошибаешься, Бекстрём, – сказал Столхаммер и покачал головой. – У кого из нас, старых приятелей, могла иметься причина убить Калле?
– У тебя нет никаких предположений? – спросил Бекстрём. – Я и коллега Карлссон надеялись на это.
– Ну, единственный из старых приятелей, о ком я в таком случае мог бы подумать, – это ведь Манхэттен. Из старых приятелей, я имею в виду. У кого был зуб на Калле.
– Манхэттен? Манхэттен, который находится в Нью-Йорке?
– Нет, черт, – сказал Столхаммер. – Как чертов приторно сладкий напиток из виски и ликера. Кто мог додуматься лить ликер в виски? За подобное надо наказывать.
– Итак, Манхэттен… – напомнил Бекстрём.
– Манне Ханссон, – объяснил Столхаммер. – Его прозвали Манхэттеном среди своих. Работал барменом в старом отеле «Карлтон» до пенсии. По пьянке он мог стать ужасно злым. Вписался в какую-то фирму по совету Калле, и все, конечно, пошло прахом. Он тогда не очень обрадовался.
– Манне Ханссон? – повторил Бекстрём. – Где мы можем его найти?
– Боюсь, это будет не легко, – сказал Роланд Столхаммер и ухмыльнулся. – Лучше всего поискать на кладбище в Сольне. Детки, конечно, развеяли его прах в мемориальном комплексе, чтобы снизить расходы.
– И когда это случилось? – спросил Бекстрём.
– Давненько, – сказал Столхаммер. – По крайней мере десять лет назад, если ты спросишь меня.
– Есть еще одно дело, которое меня интересует, Роланд, – вступила в разговор Анника Карлссон. – Ты же старый наш коллега, поэтому относительно контроля телефонов наверняка понимаешь так же хорошо, как и я.
– Ну, не все еще забыто, – согласился Столхаммер с самоуверенной миной.
– Когда ты уходил, Калле Даниэльссон стоял у телефона и ругался с соседкой. Тот разговор мы проверили. Он звонил около половины одиннадцатого. Потом, по твоим словам, ты направился прямо домой, и на дорогу у тебя ушло приблизительно десять минут. Это должно означать, что ты пришел к себе где-то без двадцати одиннадцать.
– Все сходится, – кивнул Столхаммер.
– Потом, если верить тебе, ты позвонил своей подруге в Мальме около половины двенадцатого.
– Да, так я помню. Поскольку тогда посмотрел на часы. Не хотел беспокоить слишком поздно, как я сказал.
– А что ты делал в промежутке? Ты приходишь домой без двадцати одиннадцать и звонишь ей полдвенадцатого. Между этими событиями пятьдесят минут. Почти час. Что ты делал тогда?
– Я же говорил, – произнес Столхаммер с удивленной миной.
– В таком случае я, наверное, забыла это, – сказала Анника Карлссон. – Расскажи снова, будь добр.
– У меня оставалась капелька в кладовке. Душа требовала продолжения банкета, и повод был, поэтому я для начала допил все. Потом позвонил Марии. Чтобы пропустить рюмочку, тоже понадобилось время. – Столхаммер криво улыбнулся.
– Пятьдесят минут, – повторила Анника Карлссон, и они быстро переглянулись с Бекстрёмом.
– Приличная, наверное, была капелька, – заметил Бекстрём.
– Да брось ты, Бекстрём, – проворчал Столхаммер. – Я же сидел и философствовал просто-напросто.
– Совсем другое дело, – согласился Бекстрём. – Ты не помнишь, у Калле Даниэльссона имелся какой-нибудь портфель или атташе-кейс? Довольно приличный, кожаный, с латунными замками.
– Да, у него был такой, – подтвердил Столхаммер и кивнул. – Из светло-коричневой кожи. Настоящий директорский. В последний раз я видел его, когда мы пировали у Калле в тот вечер, перед тем как его убили. Это я точно помню.
– Ты помнишь? – переспросил Бекстрём. – И почему?
– Он лежал на телевизоре, – сообщил Столхаммер. – В гостиной, где мы сидели и закусывали. Чертовски странное место для такой вещицы. У меня, конечно, нет никакого портфеля, но, если бы был, я вряд ли клал бы его на телевизор. Почему это тебя интересует, кстати?
– Он пропал, – сообщил Бекстрём.
– Да… – Столхаммер пожал плечами. – Когда я уходил оттуда, он по-прежнему лежал на телевизоре.
– Когда мы пришли туда утром, его уже не было, – констатировал Бекстрём. – Ты не знаешь, куда он мог деться?
– Сейчас ведь ты все равно должен сдаться, – сказал Столхаммер и зло посмотрел на Бекстрёма глубоко посаженными глазами.
– Я думаю, мы прервемся на этом, – сказал Бекстрём и кивнул своей коллеге.
– Ничего не имею против, – буркнул Столхаммер. – Мне надо пойти домой и принять душ.
– Ты должен уделить нам еще несколько минут, Роланд, – сказала Анника Карлссон и улыбнулась дружелюбно. – Нам надо переговорить с прокурором, прежде чем ты уйдешь.
– Хорошо, – согласился Роланд Столхаммер и пожал плечами.
Час спустя заместитель главного прокурора Туве Карлгрен приняла решение задержать бывшего инспектора полиции Роланда Столхаммера. В этом ее убедили Бекстрём и Карлссон, и, несмотря на пересуды в коридорах, она приняла их сторону. У Столхаммера хватало времени как на то, чтобы убить Карла Даниэльссона, так и на то, чтобы выбросить окровавленную одежду и прочее по пути домой. Определенные факты говорили против него, и многое требовалось проверить. Имелись основания подозревать его в убийстве, и, пока изучались полученные от него данные и проводился обыск у него дома, для всех было лучше, если Столхаммер посидит в камере.
Когда Бекстрём собирался идти домой, ему позвонил Петер Ниеми. На его факс только что пришло первое сообщение из Главной криминалистической лаборатории об окровавленной одежде.
– Кровь Даниэльссона, – констатировал Бекстрём вместо того, чтобы задать вопрос.
– Да, точно, – подтвердил Ниеми.
Но никаких следов, не имевших отношения к Даниэльссону, по данным криминалистов и Ниеми. Никаких волокон, волос или отпечатков пальцев. Оставались следы ДНК, но для этого требовалось время.
«Вот дерьмо», – подумал Бекстрём и вызвал такси по телефону.
21
На следующий день, во вторник после обеда, состоялось очередное совещание разыскной группы, и на нем присутствовали все, включая двух экспертов. Как раз перед началом в комнату, где они собрались, вошел шеф криминального отдела Сольны комиссар Тойвонен. Он кивнул коротко и с мрачной миной обвел взглядом собравшихся, прежде чем расположился в самом дальнем углу.
