Когда два дня спустя случилось «пьяное убийство» Бекстрёма, Анна Хольт чуть ли не испытала облегчение.
«Наконец, нормальное дело, – подумала она. – Даже дар божий».
Скоро ей, однако, предстояло изменить свое мнение по данному пункту.
27
– И что нам, черт возьми, делать сейчас? – прорычал Бекстрём и посмотрел сначала на свою помощницу, а потом на ящик из банковской ячейки.
– Мы должны сразу же позвонить кому-то из начальства, чтобы прикрыть свой тыл, – сказала Анника Карлссон. – Пусть они приедут сюда и опечатают…
– Закрой его, – взвизгнул Бекстрём, который не мог оторвать взгляд от содержимого железной коробки. Надо же было взять с собой чертову лесбиянку, когда он по воле случая оказался в пещере Али-Бабы. Его мобильный здесь не работал.
– Стены в таких хранилищах наверняка ужасно толстые, – заметила Анника Карлссон. – Если хочешь, можешь подняться и позвонить, – добавила она и достала свой мобильник.
– Сейчас мы поступим так, – сказал Бекстрём и показал на нее своим коротким и толстым средним пальцем. – Ты стоишь здесь, если кто-то входит, стреляешь в него. И аккуратнее с чертовым ящиком.
Потом он поднялся из хранилища и позвонил Тойвонену. Быстро объяснил ситуацию и запросил инструкций.
«Чтобы прикрыть тыл», – подумал Бекстрём. Будь в этом мире справедливость, он уже через пару дней находился бы на пути в Рио.
– Кто с тобой? – спросил Тойвонен, судя по его голосу не слишком взволнованный услышанным.
– Утка, Утка Карлссон.
– Значит, с тобой Утка, – повторил Тойвонен. – И сколько там денег?
– Наверное, миллион, – простонал Бекстрём.
– И с тобой Утка?
– Да, – подтвердил Бекстрём.
«Как странно звучит его голос, – подумал Тойвонен. – Не пьяный же он в хлам? В такое время?»
– Да, но тогда так. Спроси, нет ли у них обычного картонного пакета, забери с собой весь чертов ящик и приезжай сюда, а я поговорю с Ниеми. И он организует остальное.
«Утка, – подумал Тойвонен. – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой».
– Но нам ведь надо прикрыть тыл, – сказал Бекстрём. – Я имею в виду…
– Считай, с этим уже все в порядке, – перебил его Тойвонен. – Утка всегда будет соблюдать инструкции, не жалея жизни и до последней точки, она ужасно старательна, а ее щепетильность в подобных делах не знает границ. Не дай бог тебе в голову придет какая-нибудь глупость, тогда ты познакомишься с ее наручниками.
Закончив разговор, Бекстрём сразу же получил картонный пакет у бухгалтера банка. Расписался за банковский ящик. Сам отнес его в машину и держал на коленях всю длинную дорогу до здания полиции в Сольне. Анника Карлссон вела автомобиль, и никто из них не произнес ни слова.
Закончив разговор, Тойвонен сразу же вышел в коридор, окликнул своих ближайших и доверенных помощников, привел их к себе в кабинет и закрыл дверь.
Потом он быстро рассказал им всю историю и, как обычно, сохранил главное напоследок.
– И кого из коллег, по-вашему, жирный коротышка взял с собой? – спросил Тойвонен, чуть ли не прыгая на месте от восторга.
Все нерешительно покачали головой.
– Утку, Утку Карлссон, – сообщил Тойвонен, и его лицо расплылось в улыбке от уха до уха.
– Бедняга, – сказал Петер Ниеми. – Пожалуй, надо забрать у него табельное оружие, чтобы он ничего с собой не сотворил.
Четверть часа спустя Бекстрём лично поставил картонный пакет с деньгами на письменный стол Тойвонена. Анника Карлссон как тень держалась сбоку от него всю дорогу от гаража до кабинета начальника криминального отдела.
«Кого она пытается запугать, чертова сучка? Идет прямо как настоящий качок», – подумал Бекстрём, который сейчас ненавидел каждую клеточку хорошо тренированного тела Карлссон.
– О какой сумме, по-твоему, идет речь, Бекстрём? Мы говорим о миллионе, не так ли? – спросил Ниеми с невинной миной.
– Мне кажется, это ты должен сказать, – парировал Бекстрём. – Пусть кто-нибудь придет сюда, пересчитает и даст мне квитанцию на ящик. – «А мне надо убраться отсюда, из этого здания. И прилично выпить».
Два часа спустя он сидел в своем любимом ресторане недалеко от собственного дома и разбирался со второй порцией «крепышка» и вторым большим бокалом крепкого пива. Это не помогло. Пока, по крайней мере. И его настроение нисколько не улучшилось, когда позвонил Ниеми и доложил результат.
– Два миллиона девятьсот тысяч крон, – сказал он. – Двадцать девять пачек, и в каждой по сто тысяч, вот в принципе и все, – продолжил Ниеми монотонно, словно читал по лежавшему перед ним протоколу. – Никаких отпечатков, никаких других следов – он был осторожен и надевал перчатки, когда дотрагивался до денег. У них так принято. Мои поздравления, кстати.
– С чем? – спросил Бекстрём.
«Чертов лопарь издевается надо мной», – подумал он.
– Ну, по поводу денег, которые ты нашел. Даниэльссон, похоже, был не совсем обычным пьяницей, – констатировал Ниеми. – Я могу тебе еще чем-то помочь?
– Алло, алло, я ужасно плохо слышу, – сказал Бекстрём, отключил телефон и сделал новый заказ. – Принеси еще водки, – сказал он.
– Ой-ой-ой, Бекстрём, – проворчала его знакомая финская официантка и по-матерински сострадательно улыбнулась.
28
Внеочередное совещание разыскной группы, созванной в срочном порядке в восемь утра. Тойвонен захотел быть в курсе новой ситуации. Бекстрёму пришлось вставать среди ночи, чтобы успеть вовремя. Такси, башка разламывалась, понадобилось остановиться и купить воду, дополнительный пакетик конфет с ментолом, таблетки от головной боли. И прошла уже почти неделя с тех пор, как убили Даниэльссона. А сам он сейчас мог бы сидеть на пляже в Копакабане с солодовым виски и с двумя местными черными курицами, по одной на каждом колене. Если бы не чертова лесбиянка.
Пока он ехал до Сольны, прокурор позвонила ему и сообщила, что, «если не будет ничего нового и серьезного на Роланда Столхаммера» во время их встречи, она намеревается выпустить его после обеда.
– Я тебя услышал, – сказал Бекстрём. – Единственное меня беспокоит, у него ведь хватит денег на дорожные расходы, когда он свалит.
– Такие, как Столхаммер, обычно не в состоянии долго усидеть на чужбине, – возразила прокурор. – Если они уезжают в Таиланд, а чаще всего именно туда лежит их путь, то все равно возвращаются домой приблизительно через месяц.
– Я не знаю этого, – сказал Бекстрём. – Не общаюсь с подобными личностями. Придется поверить тебе на слово. – У тебя есть еще что-то? – спросил он.
– Пожалуй, это все. Кстати, по моему мнению, ты и твои помощники отлично отработали, – сказала прокурор в попытке подсластить пилюлю.
