– Но вы не разговаривали о том, что он пережил? – спросила Анника Карлссон.
– Я попытался, – сообщил Шериф. – Но мистер Севен лишь отнекивался. О'кей, о'кей. Надо работать. Новые клиенты постоянно. Мы же не на тандемах здесь ездим.
– И это все?
Анника Карлссон кивнула ему:
– Ну да.
– И ничего больше он не говорил? И ни о чем не спросил?
– Знаешь, – вдруг припомнил Шериф. – А он ведь задал один вопрос? Как раз перед тем, как я свалил с работы. Немного странный вопрос, но, честно говоря, меня все все время пытают.
– На юридические темы, по поводу юридических проблем? – поинтересовалась Фелиция.
– Да, – подтвердил Шериф и кивнул. – Постоянно даю бесплатные юридические консультации. Главным образом относительно семейного права. Что будет, если подружка выперла меня из квартиры, а мое имя не стоит в контракте на аренду жилья. Как быть с холодильником, который мы вместе покупали. В основном из этой серии. Хотя, как я уже говорил, мой конек уголовное право.
– А странный вопрос, – напомнила Фелиция.
– Он меня спросил о праве на самооборону, – сказал Шериф. – Как все обстоит в Швеции, если на тебя напали и ты попытался защититься. Насколько далеко можно зайти.
– И что ты ответил?
– Сначала сказал, что это чертовски странный вопрос. Потом поинтересовался, не Севен ли до смерти отдубасил мужика, поскольку тот наехал на него из-за не той газеты или чего-то такого. Порой клиенты позволяют себе разное. Но ничего подобного. Севен сказал мне, что относительного всего такого я могу не беспокоиться. Ничего подобного не было. No way, – поведал Шериф.
– А ты не помнишь точно, как он сформулировал вопрос? – не унималась Фелиция.
– Как далеко ты имеешь право зайти. Если кто-то пытается убить тебя. Имеешь ли ты тогда право убить его? Примерно такой был вопрос.
– И что ты ему ответил? – повторила Анника Карлссон.
– Да. И нет. Это же вы должны знать, кстати? Право использовать контрнасилие в зависимости от степени опасности. Плюс дополнительные меры насильственного характера, которые необходимы для предотвращения нового нападения. Чтобы он забыл обо всем ином. Вроде удара ногой напоследок, когда противник лежит и жрет траву.
– Как тебе показалось, Севен спросил применительно к себе? Может, он сам подвергался действиям насильственного характера, его били? – поинтересовалась Анника Карлссон.
– Ты издеваешься надо мной? Севен ведь вырос в Сомали. О чем речь? Зайди в Интернет и посмотри. Добро пожаловать в реальный мир, констебль.
– Я имею в виду, здесь, в Швеции, – объяснила Анника Карлссон. – Как думаешь, может, он столкнулся с чем-то таким в нашей стране?
– Ну, об этом я спросил, – сказал Шериф. – Он решительно отрицал, как я уже говорил. За исключением расистов, конечно, с которыми такому, как Севен, приходится периодически сталкиваться. Их всех надо отправить в какой-нибудь дебильный город вроде Бедрока из сериала «Флинстоуны». Если вас интересует мое мнение.
– У тебя не создалось впечатление, что он спросил для кого-то другого? – поинтересовалась Фелиция Петтерссон.
– Да, пожалуй, нет, – пожал плечами Шериф. – Если не забывать о том, что случилось с ним утром, все выглядело не так странно, кстати. Я, во всяком случае, исходил из того, что речь шла именно о нем самом. Это так странно?
– На самом деле ничего странного, – улыбнулась Фелиция.
Когда полицейские собрались уходить, Йенса проводил их на улицу и тем самым предоставил Аннике Карлссон возможность подтвердить репутацию, создавшуюся о ней в полиции Сольны.
– Относительно заботы об окружающей среде… Если взглянуть с этой точки зрения, как по-твоему, сможет кто-то с детской коляской пройти мимо по тротуару?
– Сделаем, все сделаем, – уверил Йенса и замахал руками.
– Хорошо, – сказала Анника Карлссон. – Тогда я надеюсь, здесь будет полный порядок, когда я появлюсь в следующий раз.
– И как понимать все это? Относительно его вопросов о праве на самооборону? – спросила Фелиция. – Туман таинственности сгущается, инспектор. Самое время просветить молодую коллегу.
– То, что Даниэльссон умер вечером, до того как Акофели нашел его, совершенно ясно, – сказала Анника Карлссон.
– Судмдэксперт это подтвердил, – согласилась Фелиция и кивнула.
– Не только он, – сказала Анника Карлссон. – Я была там до семи утра, а поскольку Ниеми и Чико еще не приехали, воспользовалась случаем и потрогала его.
– Ай-ай-ай, – покачала головой Фелиция и широко улыбнулась. – Ни к чему не прикасаться руками. Так всегда говорил мой преподаватель по экспертным дисциплинам в полицейской школе.
– Наверное, я об этом забыла, – сказала Анника Карлссон. – Кроме того, надела перчатки.
– И что?
– Он был холодный как камень, – констатировала Анника Карлссон. – Поэтому я не имела никаких проблем с дяденькой доктором. Во всяком случае, в этот раз. Между нами полное согласие.
– Тогда так, – сказал Фелиция. – Как думаешь, может, перекусим, прежде чем отправимся в Ринкебю? Есть приличный суши-бар в центре Сольны.
– По рукам, – кивнула Анника Карлссон, чьи мысли уже устремились в другом направлении.
«А странностей все прибавляется», – подумала она.
31
В то время как его помощники, возможно, носились как заведенные, Бекстрём обнаружил неприметный ресторанчик в центре Сольны. Съел свиное филе с тушенными в сметане шампиньонами и картофельными крокетами и выпил большой бокал крепкого пива. Даже незаметно оприходовал пару маленьких рюмочек «крепышка», не спуская взгляда с входной двери. Он ведь не мог исключать, что Тойвонен и Ниеми решат тайком попьянствовать в рабочее время, а сам был не из тех, кто позволил бы застать себя врасплох парочке томимых жаждой фиников.
После чашки кофе и маленького пирожного, помедитировав и поразмышляв немного, он вернулся в здание полиции. Пошел через гараж и встретился там со своим добрым другом – тамошним охранником.
– Ты хочешь одолжить микроавтобус и прикорнуть чуток, – сразу понял его собрат.
– Он свободен? – спросил Бекстрём.
– Конечно. Борцы с наркотиками просидели в нем всю ночь, а сейчас они дома и дрыхнут в своих кроватях.
– Разбуди меня через два часа, – попросил Бекстрём. – Я провел на ногах по большому счету целые сутки, и самое время завалиться на бок.
Два часа спустя он сидел в своем кабинете. Понятное дело, бодрый и с ясной головой и с острым как бритва языком, и первой испытала его на себе их прокурор, которая позвонила и сообщила, что выпустила Столхаммера из кутузки.
Дело ведь усложнилось. По словам прокурорши, Даниэльссон уже не выглядел заурядным пьяницей. Мягко выражаясь, и сама она находилась бы на вершине счастья, будь у нее десятая часть его денег.
