«Наверное, чертов сосед выжрал все, что обманом выманил у меня на прошлой неделе, – подумал Бекстрём. – Купить еще он, скорее всего, забыл, и, если попытается посягнуть на мою русскую водку, я его просто убью».
Это была коллега Анника Карлссон. Одетая как на работу и на удивление бодрая для такого времени суток.
– Мне жаль, что я разбудила тебя, Бекстрём, – сказала он. – Но твой мобильный отключен, а у нас нет твоего домашнего номера, поэтому я решила попытать счастья и отправилась к тебе на квартиру.
– Не извиняйся, – махнул рукой Бекстрём. – Я уже вставал. Обычно совершаю пробежку спозаранку.
«Ты ведь приехала не ради моего домашнего телефона», – подумал он.
– Я понимаю, тебе интересно…
– Ничего не говори, – перебил ее Бекстрём. – Я ведь не дурак, – продолжил он. – Дай мне сначала одеться.
35
Акселю Стенбергу было семнадцать лет. Он имел рост сто восемьдесят пять сантиметров, был хорошо сложен и отлично тренирован. Сильнее большинства взрослых мужчин и сноровистее почти всех независимо от возраста. Бог наградил его спортивным талантом, но одновременно от лукавого он получил лень, мешавшую ему тренироваться, и все равно в школе почти никто не мог сравниться с ним в футболе, хоккее, гимнастике и плавании. И все благодаря его врожденному дарованию. Отсюда довольно сложные отношения с учителем физкультуры, который никак не мог взять в толк, почему парень при таких задатках практически отказывался от спортивной карьеры.
У Акселя были белокурые вьющиеся волосы и голубые глаза, белые зубы и красивая улыбка. И уже в начальной школе все девочки искали дружбы с ним, а потом и вовсе не давали прохода. Его отношения с учителями, кроме физкультурника, однако, складывались не лучшим образом. Как он мог просто плевать на учебу, будучи далеко не глупым парнем?
Акселя в жизни интересовали только девушки. И как раз сейчас для него на первом месте стояла его ровесница Ханна, месяц назад переехавшая в дом, где он жил.
Ханне Брудин было семнадцать лет. Красивая, хорошо сложенная и отлично тренированная, она имела рост сто семьдесят пять сантиметров, длинные черные волосы, карие глаза, белые зубы и широкую улыбку. И, будучи лучшей ученицей в классе, еще с начальной школы пользовалась любовью и уважением учителей. В то время как все парни добивались ее благосклонности столь же долго и всеми возможными способами.
И сейчас за ней старательно ухаживал Аксель, а поскольку ее мать уехала на конференцию со своими новыми товарищами по работе, они оказались у нее дома и впервые смогли побыть в спокойной обстановке наедине друг с другом. Аксель делал вполне предсказуемые выпады, но, так как в игре, которую они сейчас затеяли, она не уступала ему в опыте, ей не составляло труда парировать их.
А поскольку они в равной мере интересовались друг другом, все остальное было только вопросом времени.
– Что думаешь о вечернем купании? – сказал Аксель. – Первый раз в году.
– Наверное, еще немного холодно, – возразила Ханна. – Кроме того, я не знаю, где мой купальник. Мы с мамой еще толком не распаковали вещи.
– Можно голышом, – предложил Аксель и улыбнулся.
– Кто такое пропустит, – сказала Ханна и улыбнулась в ответ. – Но если вода слишком холодная, тебе придется лезть в нее одному.
Потом Аксель отвел ее на свое собственное место для купания. Его и его друзей, точнее говоря. Оно находилось всего в сотне метров от их с Ханной дома. Высокий утес на берегу залива Ульвсундашен, обрывавшийся прямо к воде. Вдалеке от посторонних глаз, идеальный в солнечные дни, тут и там прорезанный пологими расщелинами с обильной растительностью, служившими отличным убежищем от ненужных свидетелей. Отлично подходивший для ныряния, ведь глубина перед ним достигала четырех метров.
Аксель сдержал свое обещание. Сбросил с себя всю одежду и прыгнул головой вперед вниз.
Ханна сидела на берегу и смотрела на него. Была полночь, но достаточно светло, чтобы видеть, а подробности она вполне могла представить себе сама.
«Он наверняка проделывал это раньше, – подумала Ханна, которой все равно нравилось происходящее. – Парни, как они предсказуемы!»
Аксель и в самом деле проделывал это множество раз и всегда в одном и том же месте. Достаточно широкая расщелина в двух метрах над водой, пара быстрых шагов, сильный толчок, вытянутое в струну тело, выброшенные вперед руки с прижатыми друг к другу ладонями, а потом едва слышный всплеск, когда он исчезал под водой. Далее требовалось только резко сработать обеими ногами, выгнуть спину и, описав дугу в безмолвной пучине, появиться на поверхности снова.
Но не в этот раз, поскольку его пальцы неожиданно воткнулись в невидимое в темной воде препятствие. Во что-то мягкое, покрытое тканью или, пожалуй, брезентом, и оно, покачиваясь, перемещалось по дну. Аксель призвал на помощь руки, ощупал неизвестный предмет, нашел ручку, потом еще одну, потянулся вниз, обнаружил колесо, потом еще одно.
«Сумка гольфиста», – подумал он. Его дядюшка, зубной врач, будь его воля, лучше постоянно играл бы в гольф. Он обычно использовал племянника в качестве «оруженосца», угощал его большим бокалом крепкого пива после восемнадцатой лунки, совал ему несколько сотен, прежде чем они расставались, и брал с него слово ничего не рассказывать сестре. И прежде всего, не тратить деньги на ерунду вроде школьных учебников и других книг.
Аксель всегда держал обещание. И спускал все заработанное таким образом на девушек, на кого же еще. Какой идиот выбросил сумку для гольфа в воду? Клюшки дядюшки, которые ему приходилось таскать за ним в таком же бауле, стоили как подержанный, но еще довольно приличный автомобиль.
«Что, черт возьми, он так долго?» – подумала Ханна.
Аксель находился под водой уже, наверное, пару минут. И в то самое мгновение, когда девушка поднялась, чтобы надеть свитер, он появился на поверхности. И махнул ей рукой.
– Чем ты, черт возьми, занимаешься? – спросила Ханна раздраженно.
– Какой-то идиот выкинул сумку для гольфа, – объяснил парень. – Подожди сейчас, сама увидишь, – добавил он и снова нырнул.
Аксель быстро нащупал ручку, потянул сумку за собой и под водой без особого труда сумел протащить ее десять метров до мелководья. Ему не понадобилось даже подниматься на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, когда он делал это. А потом Ханна помогла ему вытащить добычу на берег. И только сейчас он понял, насколько она тяжелая.
– Какая еще сумка для гольфа, – сказала Ханна. – По-моему, она выглядит как тележка, в которой разносчики газет возят утреннюю прессу.
Аксель промолчал и только выругался про себя. Но девушка не унималась – Поздравляю, Аксель, ты стал обладателем двухсот мокрых экземпляров «Дагенс нюхетер».
И он снова мысленно чертыхнулся, лихорадочно пытаясь отыскать выход из неприятной ситуации, чтобы хоть как-то восстановить свое подорванное неудачной находкой реноме и попытаться довести планы на вечер до конца.
