– Боже праведный. – Анника Карлссон посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
«Приехали! Насколько же глупы бывают люди», – подумал Бекстрём.
– Ты должна помочь мне, Анника, – сказал он и кивнул ей с серьезной миной. – На мой взгляд, только ты можешь сделать это.
– Я обещаю, – с готовностью согласилась Анника Карлссон.
«Тебе будет над чем поломать голову, пока я оттягиваюсь в выходные», – мысленно порадовался Бекстрём.
Далее Бекстрём действовал так, как привык поступать по пятницам. На стационарном телефоне набрал код служебного дела. Отключил мобильник. Покинул здание полиции. На такси добрался до надежного местечка на Кунгсхольмене и пообедал от души. Потом короткая прогулка до своей уютной берлоги, с лихвой заслуженная послеобеденная дремота, и в качестве последнего дела традиционного пятничного графика Бекстрём посетил свою новую массажистку.
Необычайно хорошо знающую свое дело польку Елену, двадцати шести лет, чей кабинет находился совсем близко к дому Бекстрёма. Он был ее последним клиентом по пятницам, она всегда работала с ним по полной программе, и общение с ней обычно становилось отличной прелюдией к грядущим выходным.
Вечером его ждала трапеза с одним старым знакомым. Известным торговцем произведениями искусства Густавом Хеннингом, которому Бекстрём помог в нескольких непростых ситуациях и который добился привилегии порой приглашать его на ужин.
– Что думаешь о подвале «Оперы» в половине восьмого? – спросил Хеннинг.
Богатый, седовласый, одетый с иголочки, известный по телевизионным передачам об антиквариате и уже перешагнувший семидесятилетний рубеж. В городе и в определенных кругах его знали как Гегурру, и он нисколько не напоминал пресловутого юнца-хулигана Юху Валентина Андерссона-Снюгга 1937 года рождения, чье досье исчезло из архива полиции Стокгольма уже много лет назад.
– Что ты думаешь о восьми часах? – предложил Бекстрём, который предпочитал иметь достаточно времени, когда речь шла о таких важных вещах, как забота о собственном теле и здоровье.
– Как скажешь, – согласился Гегурра.
50
Вопреки тому, что думал Бекстрём, для расследования убийства охранника комиссар Тойвонен имел в своем распоряжении вовсе не тридцать человек. Уже в пятницу утром он получил подкрепление. Ему удалось позаимствовать людей из Главной криминальной полиции, Национального спецподразделения и пикета. Из криминальной полиции Стокгольма и из других округов лена. Даже из Сконе ему прислали трех специалистов из особой группы по ограблениям. И сейчас под его командованием находилось почти семьдесят дознавателей и сыскарей, а также собственная команда силовой поддержки, и при необходимости он мог получить еще больше. Тойвонену давали сейчас все, о чем он только заикался, и его руководители групп теперь засели за планирование будущих операций.
А речь шла о полномасштабных действиях: внутреннем (то есть по регистрам) и внешнем сыске, наружном наблюдении, контроле телефонов, отслеживании мобильников, тайном прослушивании. О том, чтобы увеличивать давление, не давать спокойной жизни и проводить рейды в отношении всех темных личностей, которые окружали братьев Ибрагим и их кузена Хассана Талиба. Сажать их в кутузку, допрашивать, тормозить их машины, обыскивать самих при первой возможности и при необходимости задавать им трепку, если они позволят себе сказать что-то неприятное, сделают резкое движение и так далее.
– Сейчас мы приступаем. Сейчас братья Ибрагим окажутся за решеткой, – сказал Тойвонен с угрюмой миной и кивнул своим помощникам.
Начиная с восемнадцати вечера комиссар Йорма Хонкамяки и его коллеги из Национального спецподразделения и из пикета полиции Стокгольма провели десять обысков в Худдинге, Ботчирке, Тенсте, Ринкебю и Норра-Ярве. Никого не предупредив заранее. Выбивая попадавшиеся на пути двери, вытаскивая всех, кто находился за ними, на улицу и надевая на них наручники. Потом внутрь запускали обычных полицейских собак, а также их натасканных на поиск наркотиков и взрывчатых веществ сородичей и все переворачивали вверх дном, в одном офисе во Флемингсберге даже разрушили промежуточную стену. В результате нашли деньги, наркотики, оружие, боеприпасы, взрывчатку, детонаторы, дымовые гранаты, шипы для повреждения автомобильных колес, маски грабителей, комбинезоны, перчатки, автомобильные номерные знаки и украденные машины. И когда солнце взошло в одной из красивейших столиц мира, возвещая о начале нового дня, в кутузке уже сидели двадцать три человека, а все только началось.
Новоиспеченный комиссар Линда Мартинес, которую Тойвонен позаимствовал из Государственной криминальной полиции, сейчас отвечала за внешний сыск в отношении братьев Ибрагим и их кузена. Она тщательно подобрала себе помощников и прекрасно представляла слабые места своих противников.
– Ни одного обычного шведа, насколько хватает глаз, – констатировала Линда Мартинес, осматривая свои силы. – Только черные, коричневые и синие. – И она рассмеялась восторженно.
Прежде чем оставить здание полиции Сольны, Тойвонен встретился со своим шефом Анной Хольт с целью доложить о последнем открытии разведслужбы о возможной связи между Карлом Даниэльссоном с братьями Ибрагим и Хассаном Талибом. Сейчас, когда было известно, что искать, то и иное уже находили без особого труда. Помимо всего прочего, бумаги десятилетней давности о возможной причастности Даниэльссона к отмыванию денег после крупного ограбления в Акалле к северу от Стокгольма. Поскольку эти данные так никогда и не подтвердились, их на время отложили в сторону и забыли.
В марте 1999 года, десять лет назад, шесть одетых в маски и вооруженных грабителей ворвались в хранилище специализирующейся на перевозке денег и драгоценностей фирмы в Акалле. Проломив стену, они въехали прямо внутрь на пятнадцатитонном погрузчике, положили персонал на пол, а когда пять минут спустя исчезли оттуда, то прихватили с собой целых сто миллионов в шведских немаркированных купюрах.
– Сто один миллион шестьсот двенадцать тысяч крон, если быть точным, – сказал Тойвонен, на всякий случай сверившись со своим листочком.
– Неплохой однодневный заработок, – констатировала Хольт. – Не самое обычное мелкое ограбление, я имею в виду.
– Да уж, хотя для нас все закончилось плачевно.
Из тех денег не удалось вернуть ни кроны. Никого из участников налета не смогли осудить, хотя в принципе было доподлинно известно, кто осуществил его, как все планировалось и происходило. Единственным утешением в данной связи служило то, что во время ограбления никто не пострадал. Правда, за это следовало благодарить не полицию, а преступников.
А возглавлял их хорошо известный гангстер марокканского происхождения Абдул Бен Кадер 1950 года рождения, которому на данный момент было почти шестьдесят лет. Он прожил в Швеции более двух десятилетий и попробовал себя в самых разных видах преступной деятельности. Во всем, начиная с нелегальных игровых и алкогольных заведений, организации борделей и заканчивая кражами, мошенничествами и крупными ограблениями.
