– Вот как, неужели?
– Я сижу дома у самой красивой женщины в мире вот уже… – Левин посмотрел на часы, – полчаса. А меня только один раз поцеловали, обняли, и я получил толстую пачку бумаг. Мы сидим на одном диване. Я читаю. Она смотрит на меня. Понятно, все мои мысли направлены в другом направлении. – Левин кивнул Хольт.
– И о чем же ты думаешь?
– О том, что хочу расстегнуть твою блузку.
53
Около одиннадцати вечера Фархад и его брат Афсан покинули большую виллу в Соллентуне, где жили вместе со своими родителями, тремя сестрами и младшим братом, двадцатипятилетним Насиром. Хотя как раз сейчас последний, похоже, находился в отъезде. Он как сквозь землю провалился уже неделю назад, и у Тойвонена имелись кое-какие догадки на этот счет.
Они уехали на черном «лексусе» Фархада, и лучшего не пожелаешь, поскольку он уже был «заряжен». Ранее вечером владелец несколько легкомысленно оставил его на парковке около торгового центра, в то время как он и Талиб спустились на лифте в расположенный в подвале магазин деликатесов. На пять минут, чтобы купить немного вкусностей для своей любимой мамочки. Ничего особенного, но этого хватило.
Помощникам Линды Мартинес понадобилась лишь минута, чтобы прикрепить к машине маячок, и сейчас они могли спокойно отслеживать «Альфу-1» (красную электронную стрелку с цифрой один) на экранах компьютеров в своем специально оборудованном автофургоне.
За рулем сидел Афсан, в то время как Фархад разговаривал по телефону. Они остановились перед ливанским рестораном на Реерингсгатан и подобрали Хассана Талиба, который тоже слегка облапошился. Перед тем как сесть на заднее сиденье «лексуса», он открыл багажник стоявшего по соседству серебристого «мерседеса», достал оттуда мобильный телефон и сунул его в карман пиджака.
Камеры на находившемся позади «лексуса» микроавтобусе сыскарей пришли в движение и обеспечили хорошую картинку происходящего.
– Бинго, – констатировала Линда Мартинес, поскольку они сейчас нашли новый и ранее неизвестный им автомобиль, и, прикрепив к нему маячок пять минут спустя, она прямо светилась от счастья.
– «Альфа-3», – решила Мартинес и поставила галочку в своей электронной записной книжке.
«Именно здесь настоящая жизнь, и разве кабинет сравнится с улицей», – подумала она. Пусть именно там ей и требовалось находиться.
«На кой черт я стала комиссаром?» – подумала Линда. И если бы ее главный босс Ларс Мартин Юханссон уже не закончил свою трудовую деятельность, она показала бы ему свой поднятый средний палец, поскольку это была его идея.
Ее коллеги в другом автомобиле не спускали взгляда с объекта наблюдения. Сейчас они оказались около кафе «Опера» в Королевском саду. Видели, как Афсан припарковался в двадцати метрах от входа. Как все трое дружелюбно похлопали по плечу охранника у дверей, прежде чем исчезли в ночном клубе.
«Настоящие маленькие аятоллы, и скоро я повешу чертовых бедуинов за их собственные крошечные яйца», – подумал Франк Мотоэле, тридцати лет, сфотографировав их несколько раз.
– У Франка проблема с мусульманами, – объяснила Сандра Ковач, двадцати семи лет, Магде Фернандес, двадцати пяти лет, которая выпросила место рядом с водителем после того, как практически сразу завоевала расположение Линды Мартинес и ее перевели из патрульной службы в сыск. – Франк у нас настоящий негр, – сказала Ковач и кивнула Магде. – Большой черный человек, ненавидящий всех других. Думаешь, почему у него такой мрачный вид?
– Если кого и ненавижу, уж только не тебя, Магда, – улыбнулся Франк. – Если ты снимешь топик, я покажу, как люблю тебя.
– Он женофоб тоже, – сообщила Ковач. – Я говорила это? И потом он у него просто крошечный. Самый маленький в Африке.
– Если ты останешься в машине, Сандра, и перестанешь болтать всякую ерунду, мы пойдем за ними, – решил Мотоэле. Его нисколько не волновали подобные разговоры, ведь коллега Ковач прекрасно знала, как все обстоит на самом деле, уже после их первого проведенного вместе рождественского корпоратива еще полтора года назад.
В том мире, где жила Линда Мартинес, никто из коллег не попадал в элитные кабаки, показав удостоверение на входе. Эту проблему она разрешила иначе, и Магде Фернандес даже не понадобилось делать ничего особенного. Достаточно было просто улыбнуться, чтобы проскользнуть мимо очереди в своем красном топике и короткой юбке.
Зато Франка Мотоэле остановили в дверях, и все произошло точно так, как обычно.
– Сожалею. – Охранник покачал головой. – Но в такое время мы открыты только для членов клуба.
Его одолевали определенные сомнения. Рост сто девяносто сантиметров, сто килограммов мускулов и буравившие его злые глаза делали свое дело.
«За такой шрам, как у ниггера, я отдал бы миллион. И тогда мог бы стоять здесь в пижаме и тапочках, а весь этот сброд толпился бы вокруг и кланялся», – подумал охранник, но грубый голос оторвал его от приятных мыслей.
– Список гостей, – прорычал Мотоэле и кивнул на бумагу в руке второго охранника. – Мотоэле, – добавил он.
А потом подумал, что однажды холодным и дьявольски ненастным днем, когда дождь будет барабанить по окнам следственного изолятора в Крунуберге, они наверняка увидятся снова. Несмотря на устрашающий внешний вид, Франк тратил большую часть свободного времени на сочинение стихов.
– Все нормально, – констатировал второй охранник, заглянув в список.
– По-моему, я узнал тебя, – сказал его напарник, попытался улыбнуться и отошел в сторону.
– Один раз не считается. – Мотоэле в упор посмотрел на него, в то время как охранник опустил глаза и принялся излишне внимательно изучать свой наряд.
«Однажды мы встретимся, – подумал Мотоэле. – Но до этого я встречусь с другими такими, как ты».
«Какой жуткий тип». – Охранник посмотрел вслед Франку Мотоэле, который исчез в конце коридора.
– Видел шрам у ниггера?
– Готов поспорить, он из тех, кто ест своих жертв живьем, – ответил его коллега и покачал головой.
Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы найти братьев Ибрагим и их кузена. Огромная бритая голова Талиба служила путеводной звездой в битком набитом заведении.
– Мы разделимся, – предложил Франк и улыбнулся, словно сказал что-то совершенно другое.
Магда Фернандес тоже улыбнулась. Кивнула коротко, слегка наклонив голову, и высунула маленький язычок, чтобы поддразнить его.
«Ее я смог бы съесть живьем, – подумал Мотоэле и посмотрел ей вслед. – Интересно, а захотела бы госпожа Магда иметь ребенка от меня?»
Пять минут спустя она вернулась. Вдобавок надела большие солнечные очки, несмотря на темноту в заведении.
– Эй, Франк, – сказала Магда и погладила его руку, поскольку взгляды всех мужчин поблизости уже странствовали между ее красной блузкой, красным ртом и белыми зубами. – Похоже, у нас проблема, – продолжила она, обвила рукой его шею и шепотом рассказала на ухо о том, что случилось.
