– Принадлежит Фархаду Ибрагиму, – ответил Бекстрём. – Можешь забрать его с собой.
– Пулевые отверстия?
– Все произошло здесь, в комнате, – стал объяснять Бекстрём. – Эти дьяволы, очевидно, открыли мою дверь отмычками и стояли внутри, когда я вошел. Потом все закрутилось… – Он пожал плечами. «Остальное ты в состоянии просчитать сам», – подумал он.
– Кроме тебя, Бекстрём, еще кто-то стрелял? – спросил Чико Фернандес.
– Понятия не имею, – солгал Бекстрём. – Все завертелось слишком быстро и покатилось как снежный ком, если можно так сказать. Сейчас господа должны извинить меня, – продолжал он. – Чувствуйте себя как дома. А мне надо прилечь.
Он прошел к себе в спальню и закрыл за собой дверь. Ниеми и Фернандес переглянулись и пожали плечами.
Час спустя Бекстрёма навестили Анна Хольт и его коллега Анника Карлссон.
– Как ты себя чувствуешь, Бекстрём? – спросила Хольт.
– Нормально, – ответил он, хотя на самом деле чувствовал себя даже лучше. Вдобавок у него появилось странное ощущение, словно все произошло не с ним.
– Я могу что-то сделать для тебя? – поинтересовалась Хольт. – Медицинское обследование, дебрифинг, я заказала тебе комнату в отеле, кстати.
– Забудь, – сказал Бекстрём и на всякий случай покачал головой.
– Не возражаешь, если я останусь и присмотрю за тобой? – спросила Анника Карлссон. – Потом могу прибрать в гостиной. Я уже поговорила с Ниеми, так что все в порядке, – не унималась она.
– Ты этого хочешь? – Бекстрём удивленно посмотрел на нее.
«Мужененавистница-лесбиянка предлагает навести порядок у такого, как я. Куда мы катимся?» – подумал он.
– Я обещаю спать на диване, – пообещала Анника Карлссон и улыбнулась.
– Без проблем, – буркнул Бекстрём. «О чем, черт возьми, она говорит?»
– Снаружи на улице собралось полсотни журналистов, – заметила Хольт. – Я полагаю, ты не имеешь ничего против, если я поставлю в подъезде нескольких коллег из службы правопорядка.
– Ради бога. – Бекстрём пожал плечами.
– Мы пообщаемся утром, – сказала Хольт. – Дай знать, когда почувствуешь себя готовым для этого.
Бекстрём встал под душ. Он позволил струям воды стекать по его полному телу. Потом вытерся, надел халат и взял из баночек коричневую и синюю таблетки, которые штатный полицейский доктор Менгель прописал ему. Затем лег в постель. Заснул, как только его голова коснулась подушки, и проснулся, лишь когда запах только что приготовленного кофе и свежих французских булочек с маслом и сыром защекотал ему ноздри.
– Доброе утро, Бекстрём, – сказала Анника Карлссон и широко улыбнулась. – Хочешь завтрак в постель или будешь есть на кухне?
– На кухне, – ответил Бекстрём. «Не стоит рисковать», – подумал он.
70
Анна Хольт и Тойвонен потратили утро вторника на то, чтобы оценить ситуацию.
Хассана Талиба за ночь дважды прооперировали в нейрохирургическом отделении Каролинской больницы. Обширное кровоизлияние в мозг, врачи боролись за спасение его жизни, сейчас он лежал в реанимации.
При росте два метра Хассан Талиб имел вес сто тридцать килограммов. Он наводил ужас на весь преступный мир Стокгольма, и даже тех, кто выглядел, как он. А теперь просто упал на спину и ударился головой о придиванный столик. Будь на его месте обычный кино– или телезлодей, тот просто тряхнул бы головой, поднялся и размазал Бекстрёма по стенам и полу. Но, поскольку все происходило в действительности, его жизнь находилась в большой опасности.
Фархад Ибрагим также провел ночь на операционном столе, пусть единственная пуля, доставшаяся ему, попала, согласно полицейским инструкциям, прямо под левое колено. Сначала она разрушила и малую и большую берцовые кости, и пока все шло своим чередом и точно, как задумывалось. Но потом начались сюрпризы. Пуля оказалась нового типа из тех, которые расплющиваются при попадании в твердые предметы, и идея такой конструкции состояла в том, чтобы уменьшить опасность сквозного ранения и рикошета за счет ее увеличения в теле того, в кого стреляют. На этот раз оболочка пули расщепилась, и один ее осколок пошел вверх в бедро и повредил бедренную вену. Пока Фархада Ибрагима доставили в больницу, он потерял три литра крови. Его сердце дважды останавливалось в машине скорой помощи. Десять часов спустя он лежал в реанимации. Предсказать исход врачи не брались.
Его младшему брату диагноз поставили быстро, еще перед подъездом Бекстрёма. Сломанный нос, возможно, перелом ноги и пальцев на правой руке. С подобными травмами медицинский персонал следственного изолятора мог справиться без проблем. Но на коротком пути до здания полиции пациент потерял сознание в автобусе пикета и упал на пол. И сначала все решили, что он притворяется, но потом его также отвезли в Каролинскую больницу, и не прошло часа, как Афсан оказался на операционном столе. С многочисленными переломами ребер с правой стороны, пробитым легким, пневмотораксом, но в значительно лучшем состоянии, чем его старший брат и кузен.
– Он наверняка выкарабкается, – констатировал хирург, с которым разговаривал Хонкамяки. – Если не произойдет ничего неожиданного, конечно, – добавил он, как обычно делают врачи.
Насир Ибрагим был мертв, его пытали, судя по всему при помощи обычного паяльника, и размозжили ему голову классическим тупым предметом, в данном случае неясного типа. А для гарантии задушили толстым шнуром, которым затем также привязали адресную табличку ему на шею. Его тело могли доставить в Сольну позднее днем, если бы у шведских специалистов возникло желание взглянуть на то, с чем уже разобрались их датские коллеги из отделения судебной медицины Государственного госпиталя.
Пару часов назад на всякий случай уже было принято решение об аресте Фархада Ибрагима, а также Афсана Ибрагима и Хассана Талиба. Пока им вменяли покушение на убийство комиссара Эверта Бекстрёма и инспектора Франка Мотоэле, незаконное хранение оружия, но в ближайшее время могли появиться другие обвинения. И немало.
И пусть никто из них не мог самостоятельно двигаться даже в тех больничных кроватях, где они лежали, организовали круглосуточную их охрану. Задействовали два десятка полицейских в форме из спецподразделения, служб пикетов и правопорядка. Плюс полдюжины сыскарей, на которых нежданно навалилась сверхурочная работа.
Комиссар Тойвонен пребывал не в лучшем настроении.
– Объясни мне, как мог жирный коротышка расстрелять целое полицейское расследование, – сказал он и посмотрел на своего шефа красными от бессонницы глазами. – Мы ведь живем в Швеции, не так ли?
– Ну да, – ответила Хольт. – Мы по-прежнему живем в Швеции, и на самом деле все не так просто, как ты говоришь.
– Насир мертв. Фархад, Талиб и Афсан, все лежат в реанимации, – сказал Тойвонен, для пущей убедительности загибая пальцы.
