Может, у вас есть человек, связь с которым, наоборот, все больше разгорается. Пытаясь охладить пыл, вы не позволяете отношениям стать близкими. Или, допустим, на работе сложилась ситуация, что вот-вот все схлопнется. Или же в семье положение такое, что и семьей ее уже не назовешь. Проигнорировав естественный ход дел, вы усложните осуществление перемен, которые намечаются в вашей жизни. Вам будет труднее ассимилировать эти перемены. В творческом процессе перемены – норма. Старая жизнь, формы, идеи и ценности уходят, уступая место новым. Жизнь идет, меняется, стареет и молодеет. Ничто не каменеет. Творческий процесс – это серия возрождений из пепла. Новая жизнь появляется из золы и праха того, что было и кончилось.
Этот принцип нашел претворение в произведении Дэна Шэнахэна под названием Story of the Woman of Aniak («История женщины из Аниака») из цикла The Alaska Poems («Поэмы Аляски»). Кстати, в основу произведения легли подлинные события.
Каждый год, когда ягоды поспевали, она покидала деревню. Отправлялась в тундру одна, чтобы возродиться душой, питаясь ягодами и тишиной. И семь дней спустя возвращалась. Никто не тревожился за нее – она была старой, мудрой эскимоской и умела позаботиться о себе.
В тот год, однако, в Аниаке все знали, что назад она не придет. Как всегда, глаза пожилой женщины лучились светом долгих лет тишины. Народ в деревне чувствовал ее уход: шаги старухи отдавались в них печалью и смирением.
Семь дней спустя кто-то пошел по следам и через два дня нашел ее. Казалось, она спит. Безмятежное небо проплывало по ее лицу. Она оттащила свое старое, усталое тело так далеко, как только смогла, а затем бросила его на траву.
Редко кто прислушивается к голосу мудрости, зовущей двигаться вперед, когда время уходит вперед. Человеку свойственна внутренняя борьба – борьба мудрости со склонностью удерживать то, что отжило свой век. Эта человеческая особенность прекрасно отражена в стихотворении Роберта Фроста Reluctance («Ропот»):
Но разве покорна душа
Измене, что в мире творится?
Но разве согласна она
В опавшие листья зарыться?
И лето пройдет, и любовь,
Но с этим вовек не смириться
[32]
.
Когда вы создаете структурное напряжение, путь наименьшего сопротивления может включать в себя создание новых форм из тех, что уже устарели. Некоторые идеи, события, связи и формы выражения могут меняться. Но эта перемена – часть творческого процесса. Как сильно, однако, такое положение дел отличается от представлений, принятых в обществе. Мы уповаем на постоянство – и это во Вселенной, которая может только меняться. Вряд ли где-то еще этот принцип реализуется с такой очевидностью, как в американском бизнесе. На протяжении 60‑х годов экономика США переживала хорошие времена. Многие предприниматели считали, что единственный вызов, с которым они могут столкнуться, – это повышение масштаба и без того постоянной растущей прибыли. То десятилетие было периодом стабильной экономики, устойчивого роста и процветания. Бизнес думал: «Дело в шляпе». Хотя это время как нельзя лучше подходило для больших инноваций, американский бизнес впал в самодовольство. Но мир движется вперед. Стоит ли удивляться, что окрепшая в индустриальном плане Азия «пленила» американских потребителей? Все, что оставалось американскому автопрому, – призвать население покупать худшие по качеству и более дорогие автомобили исходя из патриотизма.
И тут наступила паника. В ответ на изменившиеся условия стали превращаться в модный тренд словечки типа «реиндустриализация». Американский бизнес начал осваивать японские методы управления. В срочном порядке стали создавать «кружки качества» и платформы для участия рабочих в управлении. Но американский бизнес играл в «догонялки». Инновации замедлились. По просторам корпоративной Америки стали разгуливать новые «эксперты», а «лица» корпораций изменились. На смену надежности, степенности и «испытанности годами», царивших в залах заседаний советов директоров, пришли новые отношения. Вместе с начавшими самоутверждаться молодыми менеджерами пришли пылкость, энергичность и смекалка. Свобода и креативность превратились в модный стиль. Новым корпоративным символом статуса стали потертые джинсы и пиджачки от известных дизайнеров – сначала в корпорациях из области высоких технологий, а затем и на Уолл-стрит. Компания, в которой служащие выглядят как хиппи конца 60‑х, не может быть такой уж плохой. Ушлые и тертые менеджеры начали пробиваться на высшие должности организаций и спускать представителей старой гвардии с «лестницы».
Но момент был упущен. Если вы идете в фарватере тренда, то всегда будете отставать от времени, потому что к тому моменту, когда нечто превращается в модное увлечение, инновации приходит конец. Вы не можете удержать прошлое. Более того: вы не можете удержать даже настоящее. Способен ли американский бизнес усвоить урок? Да, ведь американцам свойственны предприимчивость и энтузиазм. Вызов, который Япония бросила США, в конечном счете позитивен для Америки. Я хорошо знаю историю Соединенных Штатов и настроен к нашим ошибкам не менее критично, чем кто-либо другой. Я не считаю Америку безупречной или «опрятной, аккуратной и вежливой»
[33]
. Каких только дикостей и странностей не насмотришься на просторах страны. Но у Америки есть одна спасительная черта: она умеет учиться.
Воплощение – ключ к ассимиляции
«Что вы воплощаете в себе, то и создаете» – этот принцип выражает квинтэссенцию ассимиляции. Воплощение не следует путать с поведением. Воплощать в себе любовь – не то же самое, что вести себя как влюбленный. Воплощать мир – одно дело, а вести себя миролюбиво – другое. Некоторые люди способны осуществлять насильственные действия в дружественной манере как в бизнесе или политике, так и в личных отношениях. Те, кто «борется за мир», воплощают в себе не мир, а скорее борьбу. Те, кто беспокоится о здоровье, воплощают в себе скорее страх. Те, кто жаждет власти и богатства, не олицетворяют ни то ни другое.
Мартин Лютер Кинг – один из величайших авторитетов XX века. Он был исключительно умным человеком, но лидером стал не благодаря своему блестящему интеллекту. Он был одним из самых ярких ораторов столетия, но выдающимся его сделало не красноречие. Он был одним из самых храбрых людей в истории, но прославился не благодаря бесстрашию. Он был одной из самых незаурядных личностей на политическом ландшафте, но выдающимся деятелем его сделала не оригинальность. Человек может обладать всеми перечисленными качествами и так и не оказать влияния на мир. Только способность Мартина Лютера Кинга воплощать в себе те идеалы, которые он отстаивал, позволила ему оставить непреходящий след в истории борьбы за свободу и справедливость.
Кинг не только проповедовал мир – мир царил у него в душе. Кинг не только проповедовал взаимопонимание – он относился с пониманием даже к своим врагам. Кинг не только проповедовал сострадание – он стал олицетворением сострадательности. Кинг не только проповедовал свободу – он был свободным. А еще Кинг был мастером структурного напряжения. В своей знаменитой речи I Have a Dream («У меня есть мечта») он описывает реалии 1963 года и излагает видение свободы и справедливости. Создаваемые им образы настолько сильны, что навсегда вошли в сознание человечества. С этого момента люди узнали, каков он – образ надежды. Время идет, реальность меняется, но у всех нас есть мечта. Желание двигаться к идеалу неистребимо, и наша мечта не умрет – со временем она станет лишь сильнее.
