Соответствующее настроение создает и сама обстановка, которая на удивление проста и скромна: медный чайник, чашки, бамбуковая мешалка, ящичек для хранения чая и т. п. Японцы не любят ярких блестящих предметов, им импонирует матовость. Д. Танидзаки пишет по этому поводу: «Европейцы употребляют столовую утварь из серебра, стали либо никеля, начищают ее до ослепительного блеска, мы же такого блеска не выносим. Мы тоже употребляем изделия из серебра… но никогда не начищаем их до блеска. Наоборот, мы радуемся, когда этот блеск сходит с поверхности предметов, когда они приобретают налет давности, когда они темнеют от времени. Мы любим вещи, носящие на себе следы человеческой плоти, масляной копоти, выветривания и дождевых отеков». Все предметы для чайной церемонии несут на себе отпечаток времени, но все безукоризненно чисты. Полумрак, тишина, самый простой чайник, деревянная ложка для насыпания чая, грубая керамическая чашка — все это завораживает присутствующих.
Самым важным элементом в интерьере чайного домика считается ниша — токонама. В ней обычно помещался свиток с живописью или с каллиграфической надписью и ставился букет цветов, курильница с благовониями. Токонама располагалась напротив входа и сразу же привлекала внимание гостей. Свиток для токонамы подбирался с особой тщательностью и был непременным предметом обсуждения во время церемонии. Он написан в дзен-буддийском стиле и такой архаичной каллиграфией, что немногие могут разобрать и понять смысл написанного, например: «Бамбук зеленый, а цветы красные», «Вещи есть вещи, и это прекрасно!» или «Вода есть вода». Присутствующим разъясняли смысл этих изречений, внешне простой, но в то же время очень глубокий в философском отношении. Иногда эти мысли выражены в поэтической форме хайку, иногда отражены в картине старого мастера, как правило, с соблюдением принципа «ваби». Как говорит мастер чайной церемонии Сокэй, «цель ваби — дать почувствовать чистоту, незагрязненность обители Будды. Вот почему хозяин и гости, как только входят в скромную чайную хижину, очищают себя от земной пыли и ведут беседу сердцами».
Подбору цветов, как и свитку, «хозяин» чайной церемонии уделял особое значение. Считалось, что, как и все в чайной церемонии, букет должен быть составлен по принципу единства контрастов, к примеру ветка сосны — символ стойкости и вечности — соседствовала с нежной и хрупкой камелией. Очень часто это был один полевой цветок или одна ветка.
Важное значение придается освещению тясицу. Как правило, в домике шесть-восемь окошечек, разных по размеру и форме, дающих оптимальное — не слишком яркое и не слишком тусклое — освещение. В некоторых случаях можно раздвинуть рамы, и тогда гости получают возможность любоваться частью сада, горой на фоне вечернего неба или луной в полнолуние. Но чаще всего окна в чайном домике бывают закрыты.
Через некоторое время, в течение которого гости могли рассмотреть и оценить предметы в нише, появлялся «хозяин» чайной церемонии (тядзин). Он низко кланялся гостям и садился напротив них, около очага, над которым уже висел котелок с водой. Воду для чая в классическом тясицу кипятили на угольях из сакуры. Чай заваривался особый — зеленый в порошке.
Перед «хозяином» лежали все необходимые предметы чайной утвари: шкатулка с зеленым чаем, чашка и деревянная ложка. Каждый из этих предметов, неся важную эстетическую и философскую нагрузку, зачастую являлся настоящим произведением искусства. Большое значение имели история этих предметов, а также те ассоциации, которые они вызывали.
«Хозяин» спокойно и медленно насыпал в чашку зеленого чая, затем заливал его кипятком. Затем четкими, сосредоточенными движениями он взбивал эту массу бамбуковым веничком, пока порошок полностью не растворялся и не появлялась светло-зеленая матовая пена. Гости молчаливо наблюдали за происходящим таинством, вслушиваясь в ритмичное постукивание веничка о края чашки. Затем «хозяин» с поклоном передавал чашку главному, самому почетному гостю. Тот медленно, маленькими глотками отпивал чай — зеленую горьковато-терпкую, тающую во рту массу — и, неторопливо обтерев края, возвращал чашку «хозяину». Пройдя по кругу, она снова оказывалась у «хозяина», но затем опять передавалась из рук в руки, чтобы каждый смог теперь внимательно рассмотреть ее, ощутить руками ее шершавую поверхность, теплоту глины. Гости вступали в беседу. Здесь нельзя было говорить о повседневных делах и проблемах, здесь говорили лишь о красоте свитка в токонама, об изяществе сосновой ветви в букете, о естественной величавости чайной чашки.
Чайная церемония и сад учили видеть красоту в обыденном и простом, видеть прекрасное в малом, осознавать высокую ценность всего, что дается человеку в этой жизни.
В XVI в. появилось до сотни различных правил чайной церемонии, которые имеют силу и в настоящее время. Правила относятся к аранжировке цветов, кипячению воды, заварке чая, разливу напитка и т. д. Все правила имеют целью вызывать чувство естественности или ощущение искусства тяною без искусственности.
Когда у великого мастера чайной церемонии Рикю спросили, как он достиг своего мастерства, он ответил: «Очень просто. Кипятите воду, заваривайте чай, добивайтесь нужного вкуса. Не забывайте о цветах, они должны выглядеть как живые. Летом создавайте прохладу, зимой — приятную теплоту. Вот и все». И потом он добавил: «Покажите мне того, кто постиг все это, я с удовольствием стану его учеником». Сокровенный смысл чайной церемонии раскрывается в известном изречении Рикю: «Тяною — это поклонение красоте в сером свете будней».
И даже в бурном потоке современной жизни, который захватывает и поглощает людей полностью, японцы находят время для тяною. Правда, это не всегда классическая чайная церемония, чаще проводят какой-либо облегченный вариант.
Облегченная церемония обычно проходит в обычных помещениях, причем в комнатах даже ставятся столы и стулья. Сам процесс чаепития, формально оставаясь неизменным, несколько упрощается.
Тем не менее разработанный дзен-буддистами культ ревниво охраняется, отступление от традиционной процедуры считается в Японии нежелательным. Предпочитают строгое соблюдение всех традиционных условий, включая пользование специальным домиком, куда входят, подымаясь на камень и «проползая» в узкий проем. Сидят только на пятках, разговор ведут только в рамках классического ритуала. Японцы признают и тщательно культивируют каноны чайной церемонии не только потому, что она дает им возможность эстетического наслаждения. В процессе этой церемонии они ощущают самих себя: строгая регламентация поведения, точно установленные предлоги для церемонии, вполне определенная утварь и т. д.
Чайная церемония в современных условиях продолжает пользоваться широкой популярностью. Основные положения этой тонкой процедуры-искусства разъясняются на лекциях в университетах, на различных факультативах, на занятиях «кружков тяною», создаваемых крупными фирмами и общественными организациями.
Для проведения чайной церемонии в большинстве случаев достаточно одного желания, однако есть поводы и ритуального значения.
В наши дни процедура приглашения и проведения чайной церемонии выглядит примерно таким образом. Хозяин посылает приглашение друзьям, и те за два-три дня до чая благодарят его за оказанное внимание. В день чаепития гости собираются за 15–20 мин до назначенного времени в специально отведенной комнатке и выбирают почетного гостя (сёкяку), которым обычно становится человек более высокого положения или старший по возрасту. Они также четко определяют и последующую иерархию: кто будет вторым, третьим и т. д. Именно в таком порядке гости моют руки и входят в предназначенную для церемонии комнату, рассаживаются.
