– Ничего себе! – удивился Алексей.
– А ты думал? Это война, мальчик. А насчет девушки не беспокойся. Я отправил ее в Ширгород, здесь ей оставаться опасно. И тебе, кстати, тоже.
– Мне не хотелось бы уезжать сейчас, – сказал Алеша.
– Тогда изволь выполнять все требования безопасности! – рявкнул Хлебалов. – Или тебя пристрелят, как Яблоко.
– Не понимаю, зачем меня убивать? – пожал плечами Алексей.
– Всадят пулю – поймешь! – отрезал Хлебалов. Но тут же смягчился и прибавил: – Ты – формальный владелец значительных ценностей. Ты наследник. А вот у тебя наследников нет. И завещания ты не писал, верно? Кстати, если ты не передумал учиться дальше, нам с тобой следует оформить наши взаимоотношения. Как только тебе исполнится восемнадцать, я по закону потеряю право вести твои дела. Ты не передумал насчет учебы?
– Нет, – Алексей покачал головой.
– Тогда я прикажу подготовить новый пакет документов, по которому ты назначаешь меня управляющим. Срок проставишь сам: я не знаю, сколько ты намерен учиться. Устраивает?
Шелехов кивнул.
– Тогда, если у тебя больше нет вопросов, – будь здоров. У меня дел и без твоих заморочек хватает.
– Вопрос только один, – сказал Алексей. – Надолго это все?
– Неделя, две, месяц! – раздраженно буркнул Хлебалов. – Откуда я, на хрен, знаю? Надоест – скажешь. Посадим тебя в инкассаторский бронеавтомобиль – и отвезем в аэропорт. Я, Алексей, не хочу, чтобы тебя убили!
Шелехов посмотрел на своего опекуна и почувствовал, что тот говорит искренне.
– Хорошо, – согласился он. – Я подожду, сколько надо.
Провести каникулы в подвале – невелико удовольствие. Но уезжать в Англию не хочется. И вдруг он как-то сумеет помочь Алене?
– Будь здоров! – Хлебалов нажал на кнопку.
– Проводи, – велел он охраннику.
– Пока, Леха! – Застенов пожал Алеше руку. – Будь осторожен… – одними губами прошептал он.
И ощущение доверия, которое возникло у Алексея от последних слов Хлебалова, развеялось.
Пока его не было, в его комнату-камеру принесли видеодвойку и коробку кассет. Кассеты, вероятно, позаимствовали у кого-то из охранников: половина – боевики, половина – порнуха. Чтобы не огорчать благодетелей, Алеша воткнул какое-то мочилово, врубил погромче звук и задумался.
Значит, у Хлебалова проблемы. Финансовые и, если можно так выразиться, деловые. Если, конечно, его заботливый опекун не соврал. Скорее всего, нет. Уж очень реалистично Хлебалов изображал гнев. Должно быть, автор угрожающего стишка намерен выполнять обещания. А вот что касается финансовых проблем, то можно попробовать потянуть за кончик цепочки, который у него имеется: личный счет Алексея в Великобритании. Попытаться выяснить, откуда приходят на него деньги. А затем попытаться продвинуться дальше.
Алеша понятия не имел, что он будет делать, даже если ему и удастся добраться до хлебаловских финансовых потоков. Наверняка это будет какой-нибудь офшор, как это принято здесь, в России… Наверное, Алексею просто хотелось предпринять хоть какие-то действия. Однако его усилия застопорились уже на втором этапе.
Стальной кейс лежал на коленях у Евгения Бессонова. Кейс был заперт.
Шесть человек сгрудились вокруг. Вся армия Ваньки-мстителя. Две боевые тройки да он сам. Семеро – против сотен боевиков, не говоря уже о государственных служителях правопорядка, которые поголовно на содержании у Кольки Хлебалова. Всего семеро, но зато каждый – круче крутых. И у каждого к Хлебалову свой счетец. Личный и конкретный.
– Вырезать кусок – и все дела! – не выдержав, заявил Монах.
– А если рванет? – усомнился Уж, лидер второй тройки, маленький, остроносый, с виду совсем не грозный… И оттого еще более опасный.
– Ну вот и сделай, чтоб не рвануло, – сказал Монах. – Ты ж подрывник!
– А если испробовать ту хреновину, которая замки распечатывает? – предложил Ленечка.
– У нас ее нет, – резонно заметил Уж.
– Я знаю, у кого есть.
– В Кургане? – спросил Бессонов.
– В Никитске. У Веньки Стены.
Все засмеялись.
– Попроси! – предложил Уж. – Приди к нему домой и попроси. Стена тебе даст.
– Из четырех стволов в башку! – добавил Салават, шкафоподобный татарин из Ужовой тройки.
– Домой не надо, – неожиданно сказал Сивый. – Стена ее в машине возит.
– Откуда ты знаешь? – спросил Бессонов.
– Мишка ребятам по пьянке хвастал. Говорил, любую электронику мигом вскрывает. Хоть дверь, хоть тачку.
– В машине, значит… – протянул Уж. – В машине – это уже интересно. Я бы рискнул, а, Бессон?
– Рискни, – согласился Бессонов. – Только один не ходи. Монаха возьми, его рожа в Никитске не засвечена.
Уж скривился:
– Я лучше один, – запротестовал он. – От Монахова трендения у меня уши в трубочку сворачиваются.
– Вот и замечательно! – покровительственно заявил Монах. – Будут не такие лопоухие!
– Я его зарежу! – с тоской произнес Уж.
– Все, – оборвал Бессонов. – Берешь Монаха.
– А может, хрен с ним, с чемонадом? – со слабой надеждой предложил Уж. – Обойдемся без этих бабок!
– Ты, Уж, за себя говори! – возмутился Монах. – Я лично…
– Заткнись, – остановил его тираду Бессонов. – Я не думаю, что это деньги, Уж. Или – не только деньги. Давай, сделай. Все равно трассу пока придется оставить в покое.
– Почему? – удивился Салават. – Тачки же ездят, деньги возят…
– Потому что ты тупой! – сердито сказал Монах. – За жопу возьмут, вот почему!
– Сам ты тупой! – буркнул Салават. – Я знаю, зачем ты в город хочешь!
– Ну-ка, ну-ка?
– Пожрать! – с довольной мордой выпалил Салават.
– Десятка! – восхищенно пропел Ленечка.
Семеро разбойников расхохотались. В том числе и сам Монах.
Глава девятая
В небольшом телевизоре тощий бритый негр с постным лицом прочищал изнутри старательно охающую девку. Оба блестели от пота. Надо полагать, от жара юпитеров, которые остались за кадром.
– …Все, что я смог установить, – набрал Алеша по-английски на клавиатуре портативного компьютера, – это то, что деньги ежегодно переводит один люксембургский банк. Мне надо проследить цепочку, Стив.
– Ты преувеличиваешь возможности нашей банды, Блэкарчер, – ответил Стив. – У вас в России, может, ломать банковские защиты – нет проблем. В цивилизованных странах за это больно бьют по пальцам!
– Тогда пошевели своими мозгами и предложи кое-что получше. У меня что ли папаша – законодатель?
