– Ну, теперь будем делать вам общую анестезию?
– Нет, – твердо ответила Валя, – я хочу местную.
– Какая вы храбрая! – удивилась сестра.
– Почему? – спросила Валя.
– Потому что это может быть очень неприятно и болезненно!
Моя дочь забеспокоилась. А сестра продолжала:
– Потом это место может болеть еще несколько дней, и вам придется принимать сильные болеутоляющие.
– Пожалуйста, не уговаривайте ее делать общую анестезию; она уже приняла решение, – сказала я.
– Я просто хотела, чтобы девочка знала, что будет очень больно, – решительно сказала сестра. – Это сложная операция. Поверьте, лучше ей не переживать этого.
Затем она оставила нас в холодной комнате еще минут на 30, и я заметила, что дочь начинает нервничать. Я обняла ее: «Валя, ты ничего не почувствуешь. Мне удаляли зубы, и было абсолютно не больно».
Неожиданно открылась дверь, и мы увидели коридор, по которому сестра везла кресло со спящей девочкой-подростком. Девочка была очень бледной, на подбородке и губах у нее застыла кровь. Дочь спросила сестру дрожащим голосом:
– Я тоже буду выглядеть так после удаления зуба?
– Нет, – ответила сестра, – ей делали общую анестезию.
Плохо, что Валя увидела это прямо перед собственной операцией, но тут сестра велела дочери идти за ней. Я видела испуганные, широко раскрытые глаза Вали, но у меня уже не было времени ее поддержать. Я вернулась в зал ожидания. Пока я ждала, постоянно приходили новые подростки для удаления зубов мудрости. И все они выбирали общую анестезию, как им рекомендовали. При этом у большинства из них зубы мудрости вообще не болели, им просто сказали, что их лучше удалить.
После операции Валя вернулась, улыбаясь. Она сказала, что ей попались отличные врачи, операция прошла быстро и легко, и что все время было не больно. Ни чуточки. Мы уехали из клиники домой, радуясь, что все уже позади.
Ни в этот день, ни в последующие Вале не понадобились обезболивающие. Примерно через неделю ее десны зажили безо всяких осложнений. Единственной болью, которую она испытала, была боль от воспоминаний о страхе и том давлении, которое оказывала на нее сестра в клинике. Валю огорчало то, как много подростков были вынуждены выбрать значительно более дорогостоящую, неприятную и, возможно, более опасную хирургическую операцию.
Молодые люди ничего не знали о том, какая анестезия лучше, и поэтому соглашались на то, что советовали им специалисты. Часто по электронной почте я получаю сообщения примерно следующего содержания: «Я пью зеленые коктейли шесть месяцев и чувствую себя великолепно. Но вчера прочитала в интернете, что они могут быть вредными по такой-то и такой-то причине. И теперь я не знаю, что мне делать. Помогите, пожалуйста!» Трудно отвечать на такие письма, потому что я понимаю: как бы объективны и логичны ни были мои ответы, через несколько дней их могут нивелировать очередные опровержения.
Неспособность применять критический подход может перечеркнуть результаты самых лучших методов лечения, как это случилось с моей подругой Каролиной. Как-то она позвонила мне из Лос-Анджелеса и, плача, пожаловалась, что ей совсем не помогают зеленые коктейли, которые она пьет. Каролина рассказала, что три месяца назад обнаружила у себя в груди маленькое уплотнение. Она с трудом выбрала способ лечения, потому что в Калифорнии есть множество самых разных клиник. В результате Каролина обратилась к иглотерапевту, мануальному терапевту и фитотерапевту. Все это время она «на всякий случай» продолжала посещать своего врача, по совету которого прошла короткий курс лучевой терапии и пила выписанные ей препараты. В то же время моя подруга принимала травы и добавки, рекомендованные ее специалистами-натуропатами. Одновременно Каролина совершила недельное голодание на соках и 36-часовое голодание на воде. Один из ее врачей был обеспокоен тем, что она не получает достаточно белка. По его совету Каролина начала есть экологически чистую говядину, и это было почти сразу после ее голодания на воде. Но и это еще не все. Тогда же моя подруга наняла экстрасенса для личных консультаций и записалась на прием к известному астрологу. После трех месяцев такой «интенсивной терапии» ее уплотнение не только не уменьшилось, но, наоборот, еще и увеличилось. Каролина напряженно работала и потратила целое состояние на свое лечение, но результат был отрицательным. Она чувствовала опустошение и совсем утратила веру в возможность исцеления.
Эта история наглядно показывает, что даже лучшие методы и средства лечения могут навредить, если, прибегая к ним, мы не понимаем, что делаем. Без точного знания цели каждой процедуры эта молодая женщина была просто вынуждена выполнять рекомендации других людей. А поскольку она не смогла выбрать нужного врача и метод лечения и при этом боялась что-то упустить, то решила прибегнуть ко всему сразу.
Такие примеры свидетельствуют об отсутствии критического мышления. Мне не удалось найти прямой статистики о том, сколько людей в мире обладают способностью мыслить самостоятельно, но я нашла множество косвенных данных, подтверждающих, что у многих действительно нет подобных навыков. Из статей психологов и преподавателей из России, Европы и США следует, что только около 20 % всех людей умеют мыслить критически. Например, недавние исследования
[23]
, проведенные среди 400 работодателей в США, показали, что у 70 % выпускников средних школ критическое мышление развито плохо. Учитывая, что в США среднюю школу заканчивают только 75 % учеников
[24]
, можно подсчитать, что процент неспособных критически мыслить людей намного выше и составляет более 80 %. Я согласна с писателем Брайаном Макгиллом в том, что «большинство людей не знают, как мыслить самостоятельно, и, к несчастью, это не позволяет им даже осознать сам этот факт»
[25]
. И здесь возникает порочный круг, потому что если я не умею мыслить самостоятельно и не осознаю этого, то к чьим советам мне тогда прислушиваться? Есть только две альтернативы самостоятельному мышлению: следование за авторитетами или следование за большинством.
Может показаться, что надежнее следовать за большинством. Но американский психолог Соломон Аш в классическом эксперименте по исследованию явления конформизма в группах продемонстрировал, что около 75 % испытуемых подчинились заведомо ошибочному представлению из опасения подвергнуться насмешкам или «выделиться» из общей массы участников эксперимента.
