«Подождите-ка, — можете возразить вы, — ведь нет ничего плохого в том, что ученые часто отдают предпочтение собственным теориям. В конце концов, именно это мотивирует их проводить недели и месяцы в крошечных лабораториях и подвалах за скучной и порой однообразной работой». Разумеется, эффект Not-Invented-Here может заставить людей работать с большей отдачей и подталкивает их к развитию своих идей (или идей, которые они считают своими).
Но как вы, возможно, уже догадались, предубеждение Not-Invented-Here имеет и отрицательную сторону. Рассмотрим известный пример: человек слишком сильно влюбился в свою идею и заплатил за эту любовь высокую цену. В своей книге Blunder Закари Шор описывает, как Томас Эдисон, изобретатель электрической лампочки, маниакально влюбился в идею постоянного тока. Изобретатель из Сербии Никола Тесла разработал под руководством Эдисона идею переменного тока. Тесла утверждал, что в отличие от постоянного переменный ток может не только зажигать лампочки на большом расстоянии, но способен также приводить в действие гигантские промышленные комплексы с помощью обычной электросети. Короче говоря, Тесла полагал, что современному миру нужен именно переменный ток, — и оказался прав.
Однако Эдисон был настолько увлечен своими идеями, что отверг предположения Теслы как «великолепные, однако неприменимые на практике»
[39]
. Так как Тесла был всего лишь наемным сотрудником, Эдисон имел возможность получить патент на переменный ток, однако его любовь к постоянному току оказалась слишком сильной.
Эдисон утверждал, что переменный ток является слишком опасным (что было справедливым для того времени). Худшее, что могло случиться с человеком, прикасавшимся к проводу с постоянным током, — это мощный, хотя и не смертельный удар. Прикосновение к проводу с переменным током могло убить человека на месте. Первые системы переменного тока в Нью-Йорке конца XIX века состояли из множества пересекавшихся и нависавших друг над другом проводов. Ремонтникам приходилось перерезать неработающие линии и восстанавливать работу электрических сетей без надлежащих средств безопасности (имеющихся в наши дни). Время от времени люди подвергались ударам переменным током.
Один из самых ужасных инцидентов произошел 11 октября 1889 года. Рабочий по имени Джон Фикс работал над оживленным перекрестком в центре Манхэттена. Снимая неработающие провода, он случайно перерезал провод, по которому шел ток. Удар был настолько сильным, что его отбросило в сеть из кабелей. Его тело испытывало удары со всех сторон, а от ног, рта и носа во все стороны разлетались синие молнии. Кровь бедняги капала на улицу, а стоявшие внизу люди с ужасом глядели на происходившее. Случившееся лишь укрепило мнение Эдисона относительно опасности переменного тока (а следовательно, о превосходстве столь любимого им постоянного тока).
Будучи не только изобретателем, но и бизнесменом, Эдисон не собирался предоставить будущее постоянного тока воле случая, поэтому он начал большую пиар-кампанию против переменного тока, пытаясь привить общественности страх перед технологиями конкурентов. Он демонстрировал присущие переменному току опасности, заставляя своих техников наносить удары током бродячим кошкам и собакам. Затем он тайно инвестировал средства в создание электрического стула, использовавшего переменный ток и предназначавшегося для осуществления смертной казни. Первый же арестант (по имени Уильям Кеммлер), подвергшийся смертной казни на электрическом стуле, был фактически зажарен заживо. Это был не самый приятный день в жизни Эдисона, однако случившееся оказалось очень эффективной и пугающей демонстрацией опасностей, присущих переменному току.
Однако, несмотря на все старания Эдисона, переменный ток занял лидирующее место в повседневном обиходе. Неудача Эдисона показала, к каким неприятным последствиям может привести чрезмерная привязанность к собственным идеям: ведь, несмотря на все свои опасные стороны, переменный ток обладает куда большим потенциалом для обеспечения мира энергией. К счастью для большинства из нас, присущая нам иррациональная привязанность редко приводит к столь же негативным последствиям, как в случае Эдисона.
* * *
Разумеется, негативные последствия предубеждения Not-Invented-Here распространяются не только на уровень отдельных лиц. Так, компаниям свойственно создавать целую культуру вокруг типичных для них убеждений, терминов, процессов и продуктов. Попав внутрь этой культуры, работники компании постепенно начинают воспринимать внутренние идеи компании как более важные и полезные по сравнению с идеями других людей и организаций
[40]
.
Если рассматривать организационную культуру как важный компонент менталитета в стиле Not-Invented-Here, то оценить склонность компании к нему можно с помощью анализа скорости, с которой внутри компаний, отраслей или отдельных профессий набирают силу различные аббревиатуры. (К примеру, аббревиатура ICRM означает Innovative Customer Relationship Management
[41]
; KPI — Key Performance Indicator; OPR — Other Peoples Resources; QSC — Quality, Service, Cleanliness; GAAP — Generally Accepted Accounting Principles; SaaS — Software as a Service; TCO — Total Cost of Ownership и т. д.) Акронимы и аббревиатуры скрывают секреты, доступные лишь посвященным. Они позволяют ускорить общение профессионалов между собой.
Они повышают воспринимаемую ценность идей, в то же самое время не позволяя внешним идеям попасть во внутренний круг.
Аббревиатуры сами по себе не вредны. Проблема возникает лишь тогда, когда компании становятся жертвами своих собственных мифов и их видение сужается и направляется внутрь. К примеру, у компании Sony было множество успешных изобретений: радио на транзисторах, музыкальный плеер Walkman, телевизионная трубка Trinitron. Однако после множества успешных шагов компании пришлось испить свою горькую чашу. «Sony не хотела иметь ничего общего с тем, что было изобретено за ее пределами», — писал Джеймс Шуровьески. Даже CEO Sony сэр Говард Стрингер признавался, что интересы Sony частенько страдали от разрушительного синдрома Not-Invented-Here. Наблюдая, как конкуренты выводят на рынок популярные продукты следующего поколения, такие как iPod и Xbox, сотрудники Sony не верили в то, что эти чужие идеи ничуть не хуже их собственных. Они упустили рыночные возможности, связанные с MP3-плеерами и плоскими телевизионными экранами; вместо этого занимались разработкой невостребованных на рынке продуктов, таких как камеры, несовместимые с наиболее популярными форматами запоминающих устройств
[42]
.
