Я рассказал об этом госпоже Вейнер, однако эта история не произвела на нее никакого впечатления. Поэтому я перенес мое оборудование для нагрева воды в компьютерную лабораторию, в которой иногда подрабатывал, занимаясь программированием для различных экспериментов, и провел небольшой тест. Я приглашал проходящих мимо студентов поместить руку в горячую воду и держать ее там столько, сколько они только могут выдержать. Это было необходимо для того, чтобы измерить их уровень невыносимости боли. Помимо этого я записывал их пол. Результаты оказались вполне однозначными. Мужчины могли держать руки в горячей воде значительно дольше, чем женщины.
В самом начале следующего занятия я поднял руку, а затем рассказал профессору Вейнер и своим соученикам о результатах проведенного мной эксперимента. Не моргнув глазом наша преподавательница заявила, что мне удалось доказать лишь одну вещь - что все мужчины идиоты. «Зачем кому-то, - воскликнула она, - держать руку в очень горячей воде только потому, что ты их об этом попросил? Если бы боль была на самом деле связана с важной целью, ты бы понял, на что способны женщины».
В этот день я получил несколько важных уроков - как в отношении науки, так и в отношении женщин. Я понял, что если человек безгранично в чем-то убежден, то заставить его изменить точку зрения крайне сложно
[59]
.
И радость, и печаль недолговечны
Итак, вы, дорогой читатель, получили общее представление о том, как возникает физическая адаптация (на примере вашей зрительной системы) и каким образом действует адаптация к боли. Теперь же давайте рассмотрим понятие гедонической адаптации — процесса привыкания к местам, в которых мы живем, к нашим домам, партнерам в романтических отношениях и к множеству других объектов.
Переехав в другой дом, мы можем прийти в восторг при виде блестящего паркета из ценных пород дерева или, напротив, расстроиться из-за неприятного известково-зеленого цвета кухонного гарнитура. Через несколько недель все эти факторы отходят на второй план: нас перестает раздражать цвет шкафов на кухне, однако и красивый паркет уже не радует, как прежде. Этот тип эмоционального выравнивания, при котором исчезает и позитивное и негативное восприятие, испытываемое нами с самого начала, и называется гедонической адаптацией.
Подобно тому, как наши глаза быстро адаптируются к изменению степени освещенности или к состоянию окружающей среды, мы, люди, можем приспособиться к изменениям наших изначальных ожиданий и опыта.
К примеру, исследования Эндрю Кларка показали, что степень удовлетворенности британских рабочих своей работой была гораздо больше связана с фактом изменения размера заработной платы как таковым, чем с ее новым размером. Иными словами, людям свойственно быстро привыкать к текущему уровню своей зарплаты (как низкой, так и высокой). Мы всегда воспринимаем повышение зарплаты как благо, а ее снижение вызывает у нас раздражение вне зависимости от того, какова его величина.
В рамках одного из самых первых исследований гедонической адаптации Филип Брикман, Дэниел Коутс и Ронни Янофф-Булман сравнивали уровень удовольствия, получаемого от жизни, среди представителей трех групп: паралитиков, победителей лотереи и обычных людей, не страдавших от серьезных заболеваний и не отличавшихся повышенной удачливостью. Если бы сбор данных происходил сразу же после того, как людей разбил паралич (или они выиграли в лотерею), можно было бы предположить, что паралитики чувствуют себя куда хуже обычных людей, а победители лотереи — значительно лучше всех остальных. Однако сбор данных происходил через год после случившихся событий. Оказалось, что, несмотря на имевшиеся различия в данных по трем группам, они, эти различия, оказались не столь велики, как можно было ожидать. Хотя паралитики были удовлетворены жизнью меньше, чем победители лотереи, показатели тех и других оказались на удивление близки к показателям людей, живущих обычной жизнью. Иными словами, хотя происходящие в жизни важные события, такие как серьезное заболевание или выигрыш в лотерею, оказывают серьезное влияние на уровень удовольствия, со временем этот эффект исчезает.
Бальзам для разбитых сердец
Когда Ромео переживал разрыв со своей первой подружкой — Розалиной, ему казалось, что наступил конец света. Он не спал ночами и проводил целые дни взаперти в своей комнате. Его родители были крайне обеспокоены. Казалось, что Ромео вот-вот умрет от безнадежной любви к отвергнувшей его девушке. «Ей в праведности жить, а мне конец, — жалуется он двоюродному брату, — я не жилец на свете, я мертвец»
[60]
. Той же ночью он встречает Джульетту и забывает о Розалине.
Хотя большинство из нас не настолько непостоянны, как Ромео, мы оказываемся гораздо более устойчивыми, чем предполагаем сами, к любовным несчастьям. В ходе изучения поведения студентов, занявшего 38 недель, Пол Иствик, Эли Финкель, Тамар Кришнамурти и Джордж Ловенстайн попытались сопоставить между собой романтическую интуицию и реальное положение вещей. Сначала исследователи попросили студентов, находящихся в любовной связи, оценить, как они бы чувствовали себя в случае разрыва (иными словами, если бы находились в состоянии Ромео после неудачи с Розалиной). Затем исследователи принялись ждать. Было очевидно, что в течение столь длительного срока исследования часть студентов неминуемо столкнутся с разрывом отношений. Это давало исследователям возможность выяснить, как почувствуют себя участники исследования, которым оторвали романтические крылья. Затем исследователи сравнили прогнозы участников с их же реальными ощущениями.
Оказалось, что разрыв оказался для большинства из них не таким уж большим потрясением, как ожидалось, а скорбь продолжалась недолго. Это не значит, что разрыв романтической связи не приводит к страданиям. Просто на практике они оказываются куда менее интенсивными, чем мы склонны предполагать. Разумеется, студенты являются достаточно ветреными людьми (особенно когда речь заходит о романтических отношениях), но велики шансы, что результаты исследования применимы к людям всех возрастов. В целом мы плохо умеем предсказывать уровень нашего счастья. Спросите супружескую пару, что они думают о разводе, и они, скорее всего, ответят вам, что развод — это ужасное бедствие. И хотя подобные мрачные прогнозы в значительной степени точны, разводы для мужчин и женщин зачастую являются куда менее разрушительными, чем можно предположить. Я не уверен, что поступки, основанные исключительно на этом выводе, способны привести к хорошим социальным последствиям. Однако, возможно, вам не стоит слишком сильно беспокоиться о том, как пойдут дела в случае разрыва отношений. Так или иначе вы адаптируетесь к новой ситуации, и шансы на то, что вы будете весело жить дальше и, возможно, найдете новую любовь, достаточно велики.
Значительное количество исследований, проведенных за последние десять лет, помогло подтвердить справедливость старой мысли о том, что, хотя возникшее ощущение счастья и способно вывести человека из спокойного состояния, со временем все возвращается на круги своя. Не имея склонности приспосабливаться к абсолютно каждой новой ситуации, мы тем не менее адаптируемся к значительной их доле — будь то новый дом или машина, новые отношения, новые травмы, новое место работы или даже тюремное заключение.
